Чему учат в бизнес-школе
Россиян, которые идут учиться в российские бизнес-школы, в первую очередь интересуют знания. Лучшие западные учебные заведения дают студентам не только знания, но и связи
Когда Алексей Ищенко поступал в Гарвардскую школу бизнеса, его на собеседовании спросили, зачем он приехал. «Я ответил как любой российский студент: «За знаниями, конечно!» — рассказывает Ищенко, ныне независимый член совета директоров энергетической компании ТЭСС и еще нескольких компаний, преподаватель Высшей школы менеджмента ГУ-ВШЭ, Высшей школы бизнеса МГУ и Высшей школы менеджмента СПбГУ. — И в ответ услышал: «Если нужны знания, купите себе книги на Amazon.com. Мы подскажем какие». Тогда в Гарварде ему объяснили, что во всемирно известные бизнес-школы многие приезжают не столько за знаниями, сколько за знакомствами и интересными встречами. «В Гарварде я учился, например, с членом совета директоров Bank of America и вице-президентом Oracle, управлявшими тысячами сотрудников. Это люди с другим восприятием мира, настоящие лидеры, и у них есть чему поучиться. Они меняют ваше мировоззрение», — говорит Ищенко. После Гарварда он учился еще в нескольких известных бизнес-школах, включая Стэнфордскую и Лондонскую, но своего мнения не изменил.
В лучшие бизнес-школы мира абитуриенты часто поступают не только за знаниями, но и за тем, чтобы учиться у звездных преподавателей, перенимать опыт у звездных менеджеров. Ведь там собирается цвет менеджмента со всего мира, подтверждает Антон Рягузов, эксперт образовательной компании Begin Group. В российских бизнес-школах тоже, конечно, заботятся о нетворкинге, но ситуация немного иная, добавляет он. «В бизнес-школе я получал уже третье по счету высшее образование. Связями, пожалуй, не обзавелся. Зато новые знания заставили на многое взглянуть по-другому, повернули мировоззрение на девяносто градусов», — рассказывает Денис Фураев, гендиректор четырех компаний в группе «У сервис+» и выпускник 2010 г. ВШМБ РАНХиГС.
Поколение прагматичных
Сейчас на российский рынок выходит новая генерация менеджеров, делится своими наблюдениями Сергей Мясоедов, директор бизнес-школы ИБДА и проректор РАНХиГС. «Среди них много молодых людей, которые уже отработали 5-7 лет и сделали первый шаг в карьере. Для дальнейшего роста им нужны знания и диплом брендовой школы, открывающий дорогу в крупные компании», говорит он.
Абитуриенты относятся к выбору школы очень прагматично, выясняя содержание программы и полезность тех знаний, которые они могут здесь получить, рассказывает Юрий Тазов, проректор «Мирбиса». Он неоднократно наблюдал, как на днях открытых дверей поступающие с интересом изучают бизнес-проекты выпускников, листают материалы презентаций, оценивая уровень проведенных исследований и серьезность экономических обоснований. Только после всесторонней оценки абитуриенты принимают решение о поступлении.
Фураев рассказывает, что выбирал программу MBA очень придирчиво: сначала получил рекомендации выпускников, потом выяснил, насколько высоко котируется диплом, и, наконец, посетил день открытых дверей. «Многие поступающие не довольствуются просто рекламными буклетами школы. Они проводят исследование в интернете, встречаются с выпускниками, советуются с коллегами и принимают взвешенное решение», — замечает на это Рягузов.
Правда, добавляет Мясоедов, если школа имеет международную аккредитацию, то ее программа на 80% соответствует установленным международным стандартам. Разница в том, кто и как эти программы преподает. Обычно именно под эгидой известного бренда собираются лучшие преподаватели.
Как зажигают звезды
Выбирая программу MBA, многие интересуются преподавательским составом.
Александр Богза, заместитель гендиректора компании «Евробетон», несколько лет назад окончил Высшую школу бизнеса ГУУ. По его признанию, преподавательский состав был для него критерием номер один при выборе учебного заведения. «Я понимал, что программа может быть замечательной. Но если ее не так преподают, то и учиться не стоит», — говорит он.
У топовых школ уходят десятилетия, чтобы собрать под своей крышей звездных преподавателей и бизнес-лидеров. Чем выше престиж школы, тем охотнее идут туда звезды. В свою очередь, они еще больше повышают престиж бренда школы, рассказывает Мясоедов из РАНХиГС. Однако нередки случаи, когда поступающий, привлеченный брендом материнского университета, лишь предполагает, что в школе могут быть преподаватели высокого уровня, добавляет Тазов из «Мирбиса».
Элемент престижа
«Мне диплом MBA был необходим тоже для престижа — для признания и доверия со стороны совета директоров», — рассказывает Фураев из «У сервис+». Он 10 лет проработал на одном месте и к моменту поступления в бизнес-школу уже входил в топ-менеджмент компании.
Каким бы замечательным ни был диплом российской бизнес-школы, в международном бизнесе с большим доверием относятся к известным мировым брендам, говорит Галина Истомина, директор по маркетингу Unilever. «Я больше 16 лет проработала в международном бизнесе. Для признания мне нужен был известный в мире диплом MBA. Но я не могла надолго уехать за рубеж», — рассказывает она. В итоге Истомина выбрала школу с международной аккредитацией. В ноябре этого года она заканчивает ВШМБ РАНХиГС.
Обучение в брендовых бизнес-школах стоит в 3-4 раза больше, чем тот же курс в менее престижных учебных заведениях, рассказывает Рягузов из Begin Group. «Я платил за себя сам. Но качество было важнее цены. Мои вложения окупились», — рассказывает Фураев. То же самое говорят Богза и Истомина.
Только за последний год набор на программу MBA вырос на 30%, констатирует Мясоедов. «Даже в кризис спрос на качественное образование сильно не падал. Мы в массовом порядке давали рассрочки студентам, чтобы они могли расплатиться», — вспоминает он.
Источник: hr-portal.ru
