Феноменологическая концепция механизмов принятия решений — Динамический Эмоциональный Интеллект
Люди принимают решения. Разные. Решения, незначительно влияющие на них самих и самых близких людей, например, выбор фильма, который посмотрят всей семьей или покупка одежды для детей-школьников. Такие решения по большей части можно отнести к рациональным и обоснованным, хотя рационального обоснования в них совсем не много, просто результат малозначащий.
Решения управленческие, затрагивающие сотрудников и которые по-умолчанию должны быть рациональными и обоснованными, но очень часто таковыми не являются.
Решения, принимаемые супругами, уж точно должны были бы быть рациональными, хотя бы для сохранения позитивных эмоций. Но многие такие решения принимаются под шквалом негативных эмоций, обид и просто нелепых ожиданий, что приводит у печальной статистике — доля распадающихся браков растет.
Решения, которые принимают правительственные органы, многократно обсуждаются, анализируются разного рода экспертами и конечно относятся к рациональным, но разве мало критики, неприятия и отторжения встречают они иногда со стороны общественности, которая отвергает их, даже, казалось бы, в ущерб себе. Почему?
Если у правительств и управленческих бизнес-структур есть механизмы принуждения, то в отношении потребителей, вольных покупать или не покупать товар, роль механизмов принуждения выполняет реклама и многочисленные программы лояльности, которые с разной степенью успешности справляются (или не справляются) со своими задачами, что, впрочем, не так сильно связано с обоснованной рациональностью принимаемых потребителем решений. Часто действует поведение привычное — типовое.
Как можно влиять на повседневное поведение людей и как повысить долю рациональности в принимаемых ими решениях так, чтобы хорошие, продуманные идеи быстрее доходили до тех, кому они адресованы. Появившаяся в самое последнее время идея мягкого подталкивания [Nudge: Improving Decisions About Health, Wealth, and Happiness. Richard H. Thaler and Cass R. Sunstein. Yale University Press, 2008] (nudge — наджа) может стать весьма продуктивной, но на практике часто упирается не столько в отсутствие технологий проведения идей в жизнь, сколько в невысокий уровень восприятия их публикой.
Отчасти это объясняется отсутствием некоей общей концепции, объясняющей механизмы появления якобы «когнитивных» ошибок (Капелюшников), Wright, Ginsburg, 2012, Grune-Yanoff, 2012. В исправление такой ситуации, предлагаем нашу феноменологическую концепцию динамического эмоционального интеллекта, которая, как нам представляется, должна помочь понять, почему люди часто не воспринимают разумные, обоснованные доводы, предпочитая сохранять статус-кво, часто себе в ущерб. Кроме того, концепция динамического эмоционального интеллекта (ДЭИ), как мы рассчитываем, поможет в проведении политики мягкого давления (nudge), направленной на качественное улучшение поведенческих решений, принимаемых людьми.
Общие положения
Термин «Эмоциональный интеллект» мы предлагаем трактовать не в традиционном смысле, как способность распознавать эмоции, а в расширенном смысле — как один из двух режимов работы нашего интеллекта, функционирование которого в режиме ЭИ сопровождается эмоциями (этим признаком и определяется термин). Эмоции, сопровождающие работу в режиме ЭИ, могут быть от самых незначительных и малозаметных до бурных и неуправляемых. В связи с чем мы будем понимать под эмоцией не самостоятельный психический феномен, а некий аналог сигнального индикатора, срабатывание которого означает, что интеллект работает в режиме Эмоционального интеллекта.
Вторым из двух режимов работы интеллекта является — Рациональный интеллект. Он работает медленно и его работа не сопровождается эмоциями, как сигнальной системой. Лишь по завершении режима Рационального интеллекта и переключения в режим интеллекта Эмоционального, могут проявляться эмоции. На первый взгляд такое описание работы интеллекта выглядит излишне схематичной и надуманной. Но только на первый взгляд, поскольку необходимость выделения двух, работающих поочередно, подсистем диктуется эволюционным подходом, позволяющим описать как развитие интеллекта человека в течение жизни, так и функционирование его при обработке информации. Речь идет не о биологической эволюции, периоды которой исчисляются миллионами лет, а ментальной — происходящей в пределах одного — двух поколений.
Оба режима — и ЭИ, и РИ являются подсистемами эволюционирующей единой системы интеллекта и подчиняются принципам саморазвивающихся систем, в частности принципу Геодакяна, по которому для успешной эволюции системы составляющие ее подсистемы должны развиваться асинхронно и выполнять разные функции. Одна подсистема является поисковой, другая — консервативной. По такой схеме роль поисковой подсистемы играет Рациональный интеллект — медленный, энергозатратный и неэмоциональный. Роль консервативной подсистемы выполняет Эмоциональный интеллект — мало энергозатратный, быстрый, работа в режиме которого сопровождается эмоциями. Наличие быстрой и медленной систем работы мозга описаны рядом исследователей в области поведенческой экономики, среди которых выделяется работа Даниеля Канемана «Thinking: Fast and Slow». Наши взгляды могут рассматриваться, как развитие этих идей с дополнением механизмов эволюционирования интеллекта в течение жизни одного поколения.
Эмоциональный интеллект — наследие эволюции. Рациональный интеллект — новый эволюционный инструмент, позволяющий, среди прочего, развивать ЭИ.
По нашей концепции ЭИ включает все инстинкты, рефлексы, привычки, поведенческие автоматизмы, стереотипы (все, что принято относить к области неосознаваемого — не находящегося под субъективным контролем) и эвристики — упрощенные правила вывода, которые, хотя и выглядят как рациональные, но на деле являются как удобными жизненно важными механизмами повседневного адаптивного поведения, так и источником когнитивных ошибок, часто не осознаваемых как ошибочные.
Рациональный интеллект, что следует из названия, обладает способностью к анализу, усвоению и продуцированию новых знаний. В биологическом эволюционном смысле, это новая функция интеллекта, отсутствующая у животных.
В распоряжении обоих подсистем находятся банки памяти, в которых хранятся готовые предубеждения — готовые шаблоны суждений, не требующие проверки, и факты, из которых предубеждения выведены. Факты требуют анализа и используются только по необходимости в режиме Рационального интеллекта.
В обыденном (casual) поведении работает исключительно ЭИ, оперируя готовыми предубеждениями, или выводящий их с помощью эвристик из фактов — поступающей информации. Источник информации может находится как внутри, так и вне, по отношению к субъекту, принимающему решения. Это означает, что для обработки эмоциональным интеллектом новой информации имеет значение только ее узнаваемость, что и является, по концепции ДЭИ, основной причиной неприятия нового. Проявляется это в странных когнитивных ошибках, которые легко распознаются в режиме Рационального интеллекта, но остаются незамеченными в режиме ЭИ.
Механизмы принятия решений в режиме ДЭИ
В начале несколько слов о наполнении ЭИ.
Ребенок рождается с наличием в его голове только базового ЭИ, обусловленного наследственностью. Он включает инстинкты и активированные рефлексы, такие, как сосательный рефлекс, действие которого регистрируется еще в период внутриутробного развития. Кроме этого, в его ЭИ записываются чувственные реакции распознания матери — ее голос, ритмы дыхания и сердцебиения, т.е. все то, что помогает после рождения узнавать мать. В числе базовых в структуре ЭИ (для удобства описания будем пользоваться такой, несколько технологической терминологией) находятся инстинкты самосохранения, объединяемые в развивающуюся систему безопасного поведения, рефлексы выживания — голод, жажда, сон и рефлексы продолжения рода, запускаемые позднее соответствующими гормонами. Надо отметить, что инстинктивно — рефлекторное поведение определяется гормональным фоном [ссылка на Геодакяна] и при стимулировании извне, включая химическое, можно получить изменения в поведении (ЛСД и другие наркотики и химические вещества). Часть поведенческих реакций, таких, как курение, например, трудно устранима в том числе в силу химической стимуляции процесса.
По мере развития ЭИ наполняется самыми разнообразными агрегаторами — (эвристиками, навыками, привычками), предназначенными для обработки поступающей информации и формирования на этой основе поведенческих реакций. Не углубляясь в детали, отметим, что формирование и специализация таких агрегаторов происходит по схеме многократного повторения, позволяющего складировать в долговременной памяти не только факты, но и готовые шаблоны их использования — предубеждения. Агрегаторы, как и сам ЭИ целиком формируются послойно, подобно росту жемчужины, когда на ядре нарастают слои перламутра. Роль ядер поначалу играют базовые инстинкты и рефлексы. Такие агрегаторы играют ведущую роль в определении очередности действий и оценке принимаемых решений.
Помимо базовых, в роли ядер могут выступать самые разные элементы. Это может быть снижение усилий для достижения какого-то результата. Например, езда на двухколесном велосипеде поначалу сопровождается страхами, падениями и слезами. Но желание либо получить удовольствие, либо не выглядеть неудачником, становятся ядром, на котором, со временем, через усилия и повторения, формируется навык легкой езды на велосипеде.
Задачей воспитания является как раз накопление таких ядер для последующего формирования на них специфических агрегаторов, определяющих принимаемые субъектом решения. Среди агрегаторов в большей степени влияющих на принимаемые решения следует выделить эвристики. Они формируются в виде упрощенных правил, позволяющих делать быстрые выводы. Эвристики образуют внешний слой, играющий роль первичных фильтров поступающей информации. Так вид яблока с пятнышком немедленно и безо всякого опыта определяет его как испорченное и непригодное к употреблению. Однако, то же самое яблоко, во времена дефицита еды оценивается уже не эвристиками качества, а рефлексом голода, хотя оценка яблока как испорченного никуда не девается — ею просто пренебрегают. Фундаментальная функция ЭИ — минимизация возможных потерь от принимаемых решений. Это помогает выживать и даже чувствовать себя комфортно, но не дает возможности генерировать новые смыслы, знания и достижения в смысле прогресса.
Животные, управляемые исключительно ЭИ, образуют популяции, которые могут существовать очень долго, но они все равно обречены на вымирание и замену следующими видами, ЭИ которых лучше приспособлен (имеет больше структурных элементов) к изменяющемуся миру. Процесс биологической эволюции идет по пути усложнения ЭИ. И только один вид — homo sapiens sapiens тысячекратно ускорил эволюцию за счет использования РИ в наполнении ЭИ новыми, отсутствовавшими ранее агрегаторами, позволяющими принципиально быстрее адаптироваться к меняющейся среде.
Если решения в режиме РИ могут быть оценены аналитически с формулировкой обоснованной оценки качества такого решения, то решения в режиме ЭИ осознанно никак не оцениваются и маркером качества принимаемого решения служат эмоции. Позитивные эмоции соответствуют верному решению, негативные — решению, требующему коррекции.
Часть структурных компонентов ЭИ накапливается спонтанно, простым повторением действий. Так нарабатываются навыки — от хождения на двух ногах до сложнейших четверных оборотов в фигурном катании. Некоторые навыки приобретаются целенаправленно через обучение. Обучение в школе это пример работы РИ, которой медленно и энергозатратно повторяет некие действия, которые потом, после закрепления навыка в структуре ЭИ, легко воспроизводятся в жизни. Это и таблица умножения и не родной язык. Родной язык усваивается через многократное повторение вслед за взрослыми, что, скорее всего, является аспектом инстинктивного поведения — следовать за взрослым. Подобно тому, как вылупившиеся птенцы следуют за первым движущимся предметом, который чаще всего в природе оказывается одним из их родителей.
Наше обыденное поведение определяется решениями, которые принимает наш ЭИ, используя весь накопленный инструментарий в виде агрегаторов, вырабатывающих решения в ответ на поступающую информацию. В подавляющем большинстве случаев информация чаще всего бывает известной в той или иной степени. Под известной будем понимать такую, больше половины признаков которой уже встречались. Как только по какому-то признаку произойдет опознавание, вся информация целиком считается известной и к ней начинают подбираться готовые стереотипы поведения.
Рассмотрим теперь ситуацию, когда поступает информация нового, ранее не встречавшегося вида. В чистом виде незнакомую информацию встретить сложно, разве что подслушанный разговор на совершенно незнакомом языке может иллюстрировать такой тип информации. В отношении такого сообщения ни ЭИ, ни РИ не могут выработать решения. Но чаще всего информация содержит хотя бы отдельные знакомые элементы. За них и «зацепляется» ЭИ. Незнакомые элементы просто игнорируются, а опознанные, как знакомые, служат основанием для применения готового или выработки нового предубеждения имеющимися эвристиками.
Иллюстрацией могут служить, например, некоторые, ставшие русскими, термины из других языков. Английская флотская команда «Ring the bell» превратилась в русском флоте в «бить рынду» просто потому, что непонятное «ring» созвучно знакомому русскому слову «рында» — так назывались телохранители в белых одеждах, стоявшие по бокам трона московских царей, а «bell» — в «бить».
Подобные попытки понять, о чем говорят стоящие рядом люди на незнакомом языке, известны каждому. В произносимых ими звуках мы ловим созвучия, напоминающие слова нашего родного языка. Так турецкое выражение Yavas git — на слух воспринимаемое, как «Я ваш гид», на самом деле означает призыв «езжайте медленнее». Из моего личного опыта — отдыхали на Кипре. Каждое утро я здоровался с хозяином маленького кафе по-русски — «доброе утро». Желая сделать мне приятно, он на третий день приветствовал меня «опра упра». Эта фраза закрепилась в нашей семье, как утреннее приветствие.
Эти юмористические примеры хорошо демонстрируют механизм работы ЭИ. Звуки чужой речи не станешь анализировать днями и часами, нужна немедленная реакция. В отсутствие наработанных предубеждений опознание поступившей (поступающей) информации производится любыми другими доступными эвристиками, которые и делают выводы о содержании фразы безотносительно к их истинному смыслу, заложенному автором фразы. Если в наличии имеются только звуковые сигналы (разговор по телефону, язык которого принимающая сторона не понимает), то выводы могут быть сделаны только ошибочные. Для правильных выводов просто нет инструментов. Но в личном диалоге понимание может быть достигнуто. Кроме звуков, не несущих смысла для человека их не понимающего, есть много невербальных сигналов, которые обрабатываются не поверхностными эвристиками, а более глубинными элементами ЭИ. Так, например, можно утверждать, что люди унаследовали понимание языка животных. Язык животных примитивен, в нем мало слов и фраз, но животным в жизни больше и не надо. Тем не менее, понять намерения оскалившейся собаки может каждый. Оскаленные зубы, в сочетании с рыком, которые можно перевести на наш язык словами: «берегись, еще немного и я тебя укушу» не оцениваются с точки зрения семантики, а обрабатываются инстинктами, отвечающими за безопасность именно как сигнал опасности.
Кроме незнакомых слов, нам приходится ежедневно и ежечасно интерпретировать сотни информационных сигналов. И ошибки, допускаемые ЭИ, точно такие же. Жизнь изменилась настолько, что прямой угрозы ей со стороны других людей практически нет. И общение перешло в сферу интерпретаций и понимания. За редким исключением, основные выводы делает наш ЭИ. Качество принятых решений оценивается по эмоциям — положительным, если субъект доволен собой за принятое решение и сделанный вывод. Отрицательным, таким, как обида, если результат применения решения субъекта огорчил. Или нейтральным, побуждающим к уточнению, вроде удивления. Очень часто этим и заканчивается, закрепляя в багаже предубеждений еще одно.
Накопление непроверяемых предубеждений может быть признано целесообразным только в том случае, когда весь их набор способствует выбору линии поведения не ухудшающей ситуацию. Или ухудшающей минимально, почти незаметно, так, что с этим можно смирится. Отсюда следует главная функция ЭИ — минимизация потерь от принимаемых решений. В отсутствие готовых предубеждений в поддержку той или иной линии поведения, чаще всего будет выбран путь отрицания нового и сохранения статус-кво любыми средствами. Многие исследователи обратили внимание на то, что люди гораздо острее оценивают результаты своих действий, чем своего бездействия. Прямое следствие такого положения дел проявляется в прокрастинации (procrastination) и т.н. «избегании потерь» (loss aversion), когда проигрыш, равный по величине выигрышу, кажется ущерб от проигрыша кажется существенно большим, нежели польза от выигрыша.
Особую роль в этом процессе играют циклические эвристики (по циклической эвристикой будем понимать эвристику с положительной обратной связью, усиливающей первоначальный вывод с каждым циклом), встроенные в структуру системы безопасности. Каждое обращение к такой эвристике упрощает информационный пакет, отсекая «ненужные» или «неважные» детали. С точки зрения безопасности не наступившая польза менее важна, чем возможные потери. После нескольких циклов обработки от первоначальной информации остается только скелет из острых опасных косточек, если выражаться фигурально. Мотивация к действию в таком случае просто гаснет.
Работа циклической эвристики может восприниматься самим субъектом как работа РИ. Он же якобы обдумывает ситуацию, причем достаточно долго. Чем не рациональный подход? На самом деле, если РИ и инициировал процесс «обдумывания», то очень скоро передал его в распоряжение эвристики, уже «обследовавшей раньше эту ситуацию». Признаками того, что информация обрабатывается ЭИ, а не РИ будет отсутствие новых, специально собранных, данных, новых форматов их структурирования, новых критериев оценки, а главное — почти мгновенное чувство убежденности в своей правоте — типа: «я так и думал» или: «лучше не рисковать».
Циклические эвристики могут работать и в обратном направлении, каждый раз убеждая в возрастающей ценности некоего предполагаемого поступка. Примером может служить игровая зависимость, когда все разумные доводы отметаются под действием усиливающегося ожидания успеха.
Пожалуй, единственным способом адекватного разрешения ситуации с помощью РИ является перепроверка всех исходных данных и полученных выводов на взаимное соответствие, примерно так, как это делается в обстоятельной научной работе. Но это в обыденной жизни недостижимо! Поэтому для побуждения людей к разумному обоснованному поведения необходимо прибегать к целенаправленному внешнему воздействию, что может быть реализовано политикой мягкого подталкивания nudge — наджа, целью которой является наработка необходимых эвристик, которые смогут формировать нужные полезные предубеждения вместо ведущих к прокрастинации и избеганию действий.
Подобное воздействие, на самом деле, широко распространено в виде рекламы новых товаров, включающих такие варианты промоушена, как бесплатное (льготное) тестирование товаров, скидки, бонусы и т.п. Просто слова конечно могут в массированном применении вызвать соответствующее поведение. Но человеку свойственно пытаться разобраться с тем, что его побуждают делать. И скорее всего с помощью циклических эвристик, он сумеет за несколько циклов доказать себе, что «его обманывают». Доказать его неправоту с помощью разумных аргументов, как правило не удается. Так как аргументы, выработанные не в его голове не его эвристиками, его эвристиками будут искажены вплоть до своей противоположности. У государства есть механизм нейтрализации подобных негативных настроений — это насилие. Но его нельзя применять бесконечно. Гораздо эффективнее создавать условия, в которых каждый индивидуум сможет сформировать свои эвристики, вырабатывающие правильные, с точки зрения ожидаемого поведения, предубеждения.
Заключение
История России новейшего периода (с периода перестройки до наших дней) являет собой набор примеров, иллюстрирующих последствия отсутствия разъяснительной работы с населением. Отключение механизма насилия привело к распаду СССР на фоне интегрирующейся Европы. Ожидания, что без СССР станет жить лучше, не оправдались практически нигде. А в современной России, материальная жизнь в которой никогда не была на таком уровне, как сейчас, в отсутствие насилия порождает повсеместное недовольство властью. Было бы очень печально, если вместо разумной политики наджа (nudge), будет усиливаться фактор насилия.
Предлагаемый подход к описанию механизмов формирования и принятия решений эволюционирующим сознанием путем представления его как двух режимного (ЭИ и РИ) позволяет, на наш взгляд, разработать механизмы мягкого подталкивания через просветительскую и образовательную формы без излишней идеологизации и насилия, как средства жизнеобеспечения идеологии. Национальная идея, в таком варианте, может стать интернациональнее и описываться слоганом: «будь умнее и терпимее».
Источник: hr-portal.ru
