Корпоративные университеты отбирают чужой хлеб
После трех лет, пока шло восстановление системы среднего профессионального образования, и 10 млрд бюджетных рублей «воспитать» специалиста в компании по-прежнему надежнее, чем ждать его извне…
В России стоимость обучения специалиста с начальным или средним специальным образованием может составлять от 150 до 250 тыс. рублей (около 45–50 тыс. в год). На первый взгляд, не так уж и дорого. Например, на специалиста с высшим образованием уходит в 2–3 раза больше (80–90 тыс. рублей в год, преимущественно из-за более высоких зарплат преподавателей). Но, в отличие от них, подготовка специалистов среднего звена во многих крупных и даже не очень компаниях давно поставлена на поток. Сегодня сами работодатели обучают своих сотрудников гораздо эффективнее учебных заведений. Так, стоимость обучения одного человека в компаниях может составлять около 10–15 тыс. рублей в месяц. С учетом того, что на обучение там редко уходит больше 2–3 месяцев, итоговая сумма вряд ли превысит 50 тыс. рублей. Что как минимум в 3 раза дешевле трехлетнего обучения в лицее.
Проблема количества. Рост промышленного производства выявил острую нехватку рабочих кадров и специалистов среднего звена. Катастрофической ситуация стала аккурат перед кризисом. К счастью, осень–зима 2008-го отчасти снизили накал, хотя по-настоящему ценных специалистов компании стремились оставить у себя. Государство, внемля нескончаемым жалобам и просьбам работодателей, звучавшим чуть ли не с каждой трибуны, задумалось о необходимости восстановления систем начального и среднего профессионального образования (НПО и СПО). Дабы преодолеть отставание в объемах, с 2007 года в приоритетный нацпроект «Образование» было включено специальное направление, и на НПО и СПО впервые за 20 лет посыпались деньги. В рамках конкурсного отбора каждое заведение могло получить субсидии из федерального бюджета в объеме от 20 до 30 млн рублей, чем многие не преминули воспользоваться. Всего за 3 года учреждениям НПО и СПО сверх обычного финансирования было выделено суммарно около 10 млрд рублей. Правда, под денежный дождь попало всего 320 победителей – то есть около 5% от общего числа учреждений. Основная часть по-прежнему дожидается решения своей участи.
К моменту, когда государство вспомнило о существовании училищ, техникумов и колледжей, в секторе накопилось немало проблем. Начиная от того, что многие люди просто забыли, что это такое: мало кто из поколения 1990-х (и даже 1980-х) понимает разницу между ПТУ и техникумом.
Сфера искусства и обслуживания не в счет. Такой конкуренции со стороны высшего образования они не испытывали, поэтому пострадали в меньшей степени. Понятно, что ни парикмахеру, ни повару оно не нужно. Правда, диплом политеха, коим обладают многие сисадмины и менеджеры по продажам, также им не нужен, но это уже история из другой оперы. Высшее образование стало для соискателей преимуществом даже в профессиях, не требующих его строго (вроде секретаря на ресепшн с филологическим). Почему-то работодатели считают его показателем стремления к личностному развитию, карьерных амбиций.
Отраслей, в которых нехватка среднего персонала является основной проблемой, несмотря на кризис, остается немало. К примеру, в российской медицине соотношение врачей и медсестер составляет один к полутора, а требуется один к восьми. Такая ситуация даже при более высоком, чем в Европе, количестве врачей и койко-мест на душу населения делает всю российскую систему здравоохранения неэффективной. Проще положить человека в больницу, чем прислать к нему на дом медсестру сделать укол. Однако как бы государство ни «пиарило» систему среднего профессионального образования и как бы девушкам ни шел белый халат, работать за 10–13 тыс. рублей в месяц соглашаются единицы.
Проблема качества. За годы переходного экономического периода далеко не все НПО и СПО смогли сохранить стандарты качества. В отличие от вузов, зарабатывать деньги на платном образовании получилось едва ли у 10% заведений. Значит, материальную базу обновлять было не на что. Хотя она им, в большинстве случаев, была гораздо нужнее, чем вузам, где основные знания все-таки теоретические. Кроме того, вузы стали ориентироваться на детей из социально неблагополучных семей. Как с горечью признался руководитель одного из них: «Мы понимаем, что мальчик из неполной или бедной семьи – наш клиент».
В итоге среднее профессиональное образование во многих случаях потеряло доверие работодателей. Многие из них предпочитают брать на работу спецов с высшим образованием. Вроде как качество и того и другого не устраивает, но последних научить бывает легче, особенно если работать надо с новым высотехнологичным оборудованием. К примеру, представители автобизнеса, которые до кризиса остро нуждались в квалифицированных автомеханиках, неоднократно отмечали, что разницы между выпускниками профильных вузов и «мальчиками, которые просто с детства любили копаться с папами в гараже», почти нет. Более того, последние даже предпочтительнее – энтузиазма больше.
«Во время обсуждения вопросов взаимодействия представителей вузов и работодателей возникало ощущение, что мы общаемся на разных языках,– вспоминает Надежда Боброва, директор отделения управления персоналом холдинга «Атлант-М» в СЗФО. – Представители вузов не понимают и не хотят понимать требования работодателей к тем знаниям и практическим навыкам, которыми должны обладать выпускники, чтобы работать в автомобильном бизнесе или в другой производственной сфере. В свою очередь, представители вузов думают, что они все делают правильно и не готовы менять свои программы в соответствии с потребностями работодателей».
По словам Ольги Ворошиловой, партнера хедхантинговой компании Cornerstone, работодатели иногда охотно принимают на работу людей со средним профессиональным образованием на должности, даже требующие высшего образования, но только если выпускники вузов на них не идут. «Например, на фармацевтическом рынке крайне востребованы медицинские представители, – приводит она пример. – Как правило, при приеме на такую должность высшее медицинское образование, как и опыт работы в медицинской области, являются важными, едва ли не обязательными условиями. Но люди с нужной квалификацией не слишком стремятся занимать такие позиции. Поэтому мы замечаем тенденцию к достаточно охотному приему на эту должность людей со средним профессиональным образованием».
Сын коллектива. Другая реалия: бизнес, лишенный потока квалифицированного персонала среднего звена, привык обходиться своими силами. Многие компании имеют свои корпоративные университеты (это немного напоминает дореволюционные школы при заводах). Как раз они отличаются высокой эффективностью, ведь обучающиеся не получают «лишних» знаний.
«Нам часто приходится слышать комментарии работодателей, что «наполнение» среднего профессионального образования не соответствует их требованиям (как правило, речь идет о технических специальностях), – говорит Светлана Яковлева, руководитель макрорегиона «Северо-Запад» лизинговой компании «Анкор» в Санкт-Петербурге. – В результате работодатели вынуждены проводить дополнительное обучение новых сотрудников до того, как допустить их до работы».
Лариса Гриценко, директор по персоналу петербургского строительного торгового дома «Петрович», который специализируется на торговле стройматериалами, считает, что выстроенная система обучения специалистов «с нуля» сегодня эффективнее, чем сотрудничество с торговыми колледжами. «Логичнее отобрать способных и готовых к обучению кандидатов и в течение 2–3 первых месяцев дать им знания, которые востребованы именно в этой компании, – говорит она. – Причем затраты на обучение таких менеджеров не превысят 2 млн рублей в год (государственной субсидии предприятию хватило бы на 10 лет). В рамках корпоративной системы обучения с новичками работают 5 штатных тренеров, на зарплату которых и уходят эти деньги, а поставщики проводят бесплатные тренинги и семинары, на которых рассказывают об особенностях своей продукции».
Из ПТУ – в колледж. В советское время система соотношения высшего, среднего и начального образования была построена более органично – мест в вузах было меньше, в техникумах – больше. Такой разницы в престиже не было: за средним специальным могли отправиться даже отличники, желающие быстрее повзрослеть, благо зарплаты рабочих и инженеров с высшим образованием не всегда отличались в пользу последних. При желании все регулировалось. Так, когда в послевоенное время стране требовались квалифицированные строители, а не учителя, поступавшим в профильные вузы выдавали дополнительную карточку на хлеб. И «голодная философия» оказывалась менее востребованной, нежели сопромат. Сейчас проблемы схожие, и государство снова пытается отделаться карточками. Вот только время изменилось и требует новых решений.
Представители вузов говорят, что за последнее время количество желающих поступить к ним выросло. По словам Виктора Смирнова, председателя совета директоров вузов Санкт-Петербурга, в 2010 году увеличился конкурс поступающих, составив около двух человек на место, в то время как в 2009 году этот показатель составлял 1,66. Частично помог кризис: люди рабочих специальностей меньше рисковали попасть под сокращение, и привлекательность таких специальностей выросла. «Отношение к СПО сегодня постепенно меняется, – говорит Виктор Смирнов. – Абитуриенты идут к нам охотнее. Но проект «Образование» закончен, будут новые программы, но уже понятно, что финансирование уменьшится. Хотя работодатели сегодня крайне заинтересованы в наших выпускниках и даже готовы участвовать в софинансировании ссузов».
Эксперты подтверждают, что некий сдвиг сейчас действительно есть, однако пока он касается только желания работать, а не качества подготовки. «Выпускники средних профессиональных учебных заведений стали более подкованными в отношении этапов процесса устройства на работу, в большей степени ориентированы на карьерный рост, – делится наблюдениями Светлана Яковлева. Несколько увеличилось количество выпускников, желающих работать по специальности. Многие ориентированы на дальнейшее обучение – либо продолжение обучения по своей специальности в вузах, либо получение практических навыков в процессе работы по специальности». По мнению Яковлевой, все эти изменения говорят о том, что уровень общего образования выпускников cсузов и их мотивация на работу по специальности повысились. Это может быть как следствием успешной работы преподавателей cсузов, так и следствием естественных изменений в обществе.
Пролетарии, объединяйтесь. Каким бы ни было обучение в системе начального и среднего профессионального образования, оно выполняет важную функцию, привлекая людей в профессию в том возрасте, когда их еще можно привлечь. Поэтому работодатели все равно признают его необходимость. Однако ему явно не хватает раскрученности и денег: у учреждений почти нет сильных брэндов, не хватает общежитий, где могли бы жить приезжие студенты, нет средств для обеспечения сильного штата преподавателей… Но главное– нет четкой концепции развития. Решить эту проблему мог бы простой взгляд на европейских соседей, у которых система «сокращенного» образования и была позаимствована несколько десятков лет назад. И сильные брэнды, и престиж, и возможности привлечения средств есть у вузов, с которыми учреждения НПО и СПО могли бы объединиться, то есть работать по аналогии с зарубежными колледжами, которые почти все существуют при крупных университетах. Иной путь – субсидирование корпоративных университетов – грозит слишком явными злоупотреблениями.
Источник : hr-portal.ru
