Чапай думает, или предприниматели рассуждают о философии бизнеса

Когда Господь хочет наградить вас каким-то даром,

то он упаковывает его в проблему.

Чем больше проблема, тем больше дар?

Татьяна Замятина, генеральный директор ООО «Стомаком»: Да, согласна. И каждый к обретению своего дара идет своим путем, через преодоление своих проблем. У меня с детства было свое видение жизни — я шла к нему поэтапно. Еще тогда четко решила для себя, к каким целям буду стремиться. Я пришла к своей планке — дальше идти не хочу. Это моя ниша, мне комфортно, внутри ее я могу уже развиваться качественно, а не количественно. Тянуть человека вверх, если ему комфортно в своей нише, бесполезно. Очень важно ощущать внешнюю и внутреннюю гармонию с самим собой как с профессионалом, как с человеком. Я поняла для себя эту важную вещь, выпустила ее изнутри наружу. Я достигла своей планки и сейчас нахожусь в состоянии гармонии — это и есть счастье. Кто-то не может найти гармонию внутри себя: одним мешает зависть, другим не хватает определенных навыков, таланта. Человек должен искать такое окружение, чтобы внутри его было комфортно. Иногда окружающие нас ранее люди отходят в сторону. Мы их знаем и любим, но они остаются в стороне — им стали чужды наши цели и стремления. Эти люди не плохие, просто они остались в той нише, где комфортно им. Либо мы находим человека, который рядом с тобой определяет те же цели и задачи, либо мы идем сами по жизни. Поднимаясь, я никого не бросала, не переставала общаться. Я этого не приемлю — общаюсь со всеми. Самое страшное выражение, которое в последнее время часто встречается, а родом оно из далеких 90-х: «Из грязи в князи». Я бы не хотела, чтобы меня и моих близких обозначили таким образом. Я начинала свою деятельность с санитарки, но не стыжусь этого. На каждом рабочем месте выполняла работу так, что мне не было стыдно за себя. При этом я из нормальной, не маргинальной семьи. Но начала с азов и горжусь своим профессиональным путем, потому что, работая с людьми в крупной компании, сейчас понимаю каждого сотрудника, его функции и задачи. И каждому могу объяснить и ход работы, и понимание жизни на том этапе, на котором человек находится. А то, что люди для себя определяют, это уже их жизнь.

Максим Соловьев, коммерческий директор ООО «ТД «ВКТ»: Согласен, так и есть. Соотношение дара и проблемы, как правило, одинаковое. Это старая вещь: борьба добра со злом, белого с черным, гармония в равновесии. Через тернии к звездам. Поэтому все взаимосвязано. Закон сохранения энергии никто не отменял: если где-то убыло, то где-то прибыло. Как тельняшка.

Александр Байер, генеральный директор ОАО «Нижегородский водоканал»: Безусловно, так оно и есть. Это мы называем встречающиеся на жизненном пути трудности проблемами. Иногда мы говорим о человеке, что он живет, как трава. Это значит, что у него нет проблем, стремлений, желаний. Но, наверное, он так представляет себе комфортную, идеальную для себя жизнь. Может быть, в таком отношении к жизни и заключается дар? Довольствоваться малым, быть в этом плане минималистом. Все в жизни относительно. Может, состояние «травы» по жизни и есть дар человека: он больше ничего не хочет и чувствует себя вполне счастливым в данной точке. И таким образом видит себя в этой жизни. Но если бы все люди были такими, то никогда никакого движения в мире не происходило бы. Возможно, мы до сих пор находились бы в состоянии начала зарождения феодальных отношений: никто не ходил бы на предприятия, не было бы индустриализации и нанотехнологий. Чтобы двигаться вперед, нам приходится постоянно решать проблемы. Перед тем как появиться дару, наступает тишина после большой бури. И наоборот: когда прошло затишье, то жди большой бури. Это моя философия. Что касается проблем и страданий — это к буддистам. Не хотите страданий — не имейте желаний. Есть желания — будут страдания.

В начале пути менеджеру важно приобрести некий «вижн» — видение, которое позволит строить свою карьеру и предугадывать движения социума. Стремление приобрести такое видение характерно для каждого менеджера, который нарабатывает властные ресурсы. Это начинает волновать всех на пути. Те, кто удачно предсказывает, предугадывает проблемы, помехи, достигает поставленных целей. Навык этого видения и есть дар. Но его надо заработать, заслужить. Чем больше целеполагания, тем толще кожа. Если ты в состоянии предугадать направление развития рынка, своей компании — появляется ощущение миссии. Когда оказываешься внутри текущих ситуаций управления, то невольно вспоминаешь Сократа, который говорил: «Делай что должен, и будь что будет». Предвидеть все, учесть все невозможно. Потому это лучший совет, который можно дать. Если во время решения проблем, во время пути наверх все время находиться в состоянии стресса и постоянно думать, как бы ничего не вышло по дороге, то это ничего не даст — только разрушит необходимый для решения трудностей настрой. Это отвлекает психическую энергию и сознание. Если бы я сравнил начало профессионального пути менеджера и конец, то в начале пути целью является обретение «вижн» — видения, а в конце пути надо суметь от него отказаться.

Евгений Потапов, генеральный директор СГ «Межрегионгарант»: Не понимаю и не принимаю такую формулировку и/или жизненную позицию. Это у религиозных людей неудача или болезнь может восприниматься как благо, и полагается еще и благодарить Бога за болезнь или жизненные невзгоды. Поэтому я считаю, что дар не надо смешивать с проблемой. Попытка найти хорошее в плохом, но, на мой взгляд, это позиция неудачников. Плохое надо преодолевать и стремиться к хорошему, все просто.

Наталья Шевчук, директор санкт-петербургского офиса рекрутинговой компании «Бигл»: Мы все рождаемся хорошими — плохими мы становимся самостоятельно. Господь дает таланты каждому ребенку, но не у всех есть стартовые возможности реализоваться в этом мире. Не каждый верно выбирает профессию, и не каждый может получить нужное ему образование. Например, профессиональный сантехник не менее уважаем, чем министр, а порой может быть даже более необходим. Чем больше проблема, тем меньше времени на то, чтобы развить и реализовать свой дар.

Владимир Богданов, управляющий филиалом корпорации Intel в Нижнем Новгороде: У меня обычно так и получается. Я думаю, многое зависит от отношения к проблеме. Мой любимый афоризм на эту тему: «Все, что нас не убивает, делает сильнее». Поэтому если ты по какой-то причине не видишь за проблемой какой-либо дар свыше, то восприми решение самой проблемы, силу, приобретенную за счет этого, как дар. Более того, умение понять, стоит ли решать проблему, идти дальше, не замечая ее, или отказаться от первоначального плана из-за нее, — это еще больший дар. И сколько «подарков» надо распаковать, чтобы овладеть им!

Василий Пушкин, генеральный директор и собственник ТД «Народный»: За все нужно в этой жизни платить. И тем более за свой дар. Если человек чем-то одарен, то он обязан больше отдать людям. Чтобы заслужить какой-то дар, надо подумать, все взвесить — сможешь ли ты потом за него расплатиться. Надо служить, работать, пахать, чтобы достичь существенных результатов. И только тогда тебе будет интересно получить свой результат, свой успех, только тогда они будут значимы. Возьмем, к примеру, «золотую молодежь» — детей чиновников. Им дарят машины, дорогие побрякушки, устраивают на работу, а молодые люди ничего потом в жизни не достигают, не добиваются. Они не привыкли бороться — им все идет в руки само, все легко и просто. Но ценят ли они то, что само идет в руки? Нет! А американские миллионеры заставляют своих детей работать. Надо чего-то добиваться — тогда это будет значимо. Если ты женщину добиваешься долго и упорно, то чем дольше ты это делаешь, тем она будет для тебя ценнее. Ценится то, что дается с трудом.

Алексей Шаронов, председатель правления «ВОКБАНК»: Согласен. Человек, который привыкает постоянно решать проблемные задачи, развивается. И, работая над собой, растет.

Мария Горшунова, генеральный директор ресторанного холдинга, Казань: Все правильно, Господь воистину мудр, давая руду, а не золотой слиток! И чем дольше и упрямее ты моешь эту руду, тем больше шансов наткнуться на самородок!

Со временем удалось приобрести лишь дар предпринимателя. Но это великий дар — дар генерировать идеи и воплощать их, решая по ходу их воплощения в жизнь огромное количество проблем. Я могла бы работать в любом виде бизнеса. По образованию я математик. У меня мышление технаря: свои бизнес-идеи я облекаю в различные блок-схемы, таблицы экономической обоснованности. Любой бизнес-план, любую идею я переведу в графическую таблицу. А вот воплощать их приходится через страшные тернии. Но когда воплощение близко или уже осуществилось, ты переживаешь состояние внутреннего, ни с чем не сравнимого кайфа.

Алексей Носов, генеральный директор и собственник сети уличных тонаров «Слоеный пирожок», «Моя пекарня»: Я согласен. Любые проблемы — это всегда обретение опыта. А опыт стоит очень дорого. Возьмите избитые истины: «За одного битого двух небитых дают». В Вашем выражении меня смущает только одно слово «дар». Но то, что благодаря решению проблем мы приобретаем неоценимый опыт, это факт. Это очевидно. И важно. В процессе преодоления проблем исчезают страхи. Например, раньше у вас был страх — вы замирали в ожидании проблемы, не знали, как ее решить. И жили с ощущением тревожности. Когда же вы начинаете активно решать проблему, страх постепенно отступает. Когда первый раз к вам приходит налоговая инспекция, вас охватывает ужас. А когда она наведывается к вам в десятый раз — вы можете смеяться инспекторам в лицо, так как вам уже ничего не страшно. Вы знаете все мелочи. Я, например, совсем не боюсь гаишников. Чем чаще они меня останавливают — тем меньше я их боюсь. Это примитивные примеры, но весьма жизненные.

Игорь Борисычев, председатель совета директоров компании «Синтагма групп», генеральный директор сетей ресторанов быстрого питания «Едок», сети бизнес-кафе «Без галстука»: Если существует такое понятие, как Господь Бог, или что-то аналогичное, то, что нам помогает, то все исходящие от него дары не могут быть нам даны напрямую. Иногда нам приходится идти к ним сложным тернистым путем, чтобы мы осознали ценность полученного в пути дара. Только через осознание собственного действия иногда можно получить дар. Это, скорее, не правило, а разновидность получения даров, которые нельзя получить по-другому. Если ребенку дали купленную в магазине шоколадку, которую ребенок быстро съел, он получит лишь мимолетное удовольствие, оно быстро забывается. А вот если ты долгое время шел через пустыню к оазису, чтобы попить воды, то она будет для тебя самой ценной, сладкой и долгожданной. Чем больше препятствий в достижении цели — тем она желаннее и, соответственно, слаще результат.

Дмитрий Кузнецов, директор розничной сети магазинов «МузТорг»: Любой новый проект сопряжен с риском. И на пути к осуществлению проекта всегда приходится преодолевать массу проблем. Мы сами работаем, чтобы заслужить этот дар, сами зарабатываем его.

«Любое добавление к правде идет ей в ущерб» (Солженицын)

Татьяна Замятина: Прокомментирую данное выражение с точки зрения бизнеса в медицинской сфере: что касается излишней правды и тонкостей работы любого медицинского работника. Обыватель не владеет всей связанной с медициной информацией, это специфическая сфера. И он по-разному истолковывает полученную от профессионала информацию, исходя из своего жизненного опыта. Также многое человек просто домысливает, допридумывает. Поэтому некоторая информация от врача может навредить клиенту.

Я читала в медицинском колледже курс медицинской этики. Так вот, исходящая от врача информация — это возможность определенного манипулирования жизнью и смертью человека. Она не должна переходить определенные рамки. Профессионал должен чувствовать, насколько человек может вынести полученную информацию. Поэтому есть определенные ограничения, такт. В медицине он обязательно должен присутствовать. Не каждый человек готов выслушать свой диагноз, прогнозы. Бывают пациенты, которые, приходя в клинику, говорят: «Я уже был в одной клинике. И мне там сказали, что все настолько плохо, что мне теперь и жить не хочется». Иногда оптимистический взгляд приносит свои положительные плоды. А иной раз нужна горькая правда. И если человек не угадает, как поступить в каждом конкретном случае, это может здорово ударить по пациенту. Надо быть очень тонким психологом. Но всегда часть информации остается за кадром. Врачи, имеющие высшее образование, проходят курс медицинской этики — они просто должны быть психологами.

Все проявляется во время работы. И какими бы мы ни были, мы прозаичны и опытны в контакте с людьми. Иногда приходящие на работу сотрудники кажутся такими, какими мы хотим их видеть. Поэтому мы можем ошибиться в человеке — мы доверяем ему. И вообще, «я сам обманываться рад». Всегда хочется видеть в людях прежде всего их позитивные стороны. Генерал должен задавать направление — оно должно быть позитивным, грамотным в плане организации бизнес-процессов, созидательным. А команда сама собой уже абсорбируется. Остаются те сотрудники, которые принимают данное направление, хотят с ним работать, оно им интересно. Поэтому бывает, что в команде появляются ненужные люди, но со временем они все равно сами же и уходят.

Максим Соловьев: Правда есть правда. Зачем ей чем-то обрастать? Зачем приклеивать к ней дополнения? Факт есть факт, цифра есть цифра. Я всегда предпочитал честно отвечать на те вопросы, которые мне ставили. Если вопрос был поставлен неграмотно, нечетко, то я отвечал частично. Я предпочитаю не говорить правду, если вопрос задан некорректно. Какой вопрос — такой ответ. Есть бизнес-моменты, которые не нужно всем знать. Есть коммерческая тайна. А есть некорректные вопросы, на которые предпочитаешь не отвечать.

Александр Байер: Спорить с Солженицыным сложно. И дать односложный комментарий по данной теме проблематично, потому что непонятно: добавление к правде правдивое или нет? Добавления бывают разные. Из личного опыта могу сказать, что иногда определить, что было правдой, а что нет, практически невозможно. Отсюда затруднения в принятии решений, потому что постоянно приходится искать эту правду. Когда очередная иллюзия становится для тебя похожей на правду, ты уже готов принять все за чистую монету и вынести свой вердикт — окончательное решение. Так выглядит весь менеджмент. Отсюда огромное количество манипуляций персоналом собственными «топами» (когда персонал манипулирует своим руководством). Поэтому для меня это настоящее искусство: уметь определять, где реальность, а где иллюзия и манипуляции. И я согласен с Солженицыным.

Но со временем можно научиться отличать правду от манипуляций. Здесь две составляющие. Первая — по форме. Это психологические навыки, которые приходят с опытом, их можно изучить. И психологи это умеют делать: по внешнему поведению человека определяют, когда человек пытается вами манипулировать, а когда говорит правду. А второе — по сути, надо знать предмет. Если знаешь предмет, манипулировать тобою тяжело. Ощущение правды становится более адекватным. Если не знаешь предмета — манипулировать тобой легче. «Топы», которые понимают, чем управляют, не подвержены манипуляциям. А вот управляющими по форме «топами» можно манипулировать.

Бизнес — одна из граней человеческого бытия. Если человек нечестен в одной из сфер, ему крайне трудно быть честным в другой сфере. Поэтому если его ценности позволяют быть нечестным в бизнесе, то такой человек и в семье будет бесчестным. А если нет, то наоборот. Я не считаю бизнес сферой, оторванной от других сфер жизни. Внешние формы, внешнее воздействие могут сталкивать менеджера с его собственного пути. И перед человеком встает вопрос выбора. Одни подвержены изменению в худшую сторону, а другие четко придерживаются своей позиции. Каждый решает сам, какой дорогой ему пойти.

Евгений Потапов: Абсолютно точно. В результате любого добавления к правде мы получаем коктейль из правды и лжи, то есть из двух полярных компонентов. Причем незначительное количество лжи способно испортить любое количество правды. Правда — это не философское понятие, в отличие от истины, и если рассуждать на эту тему, то в изречении логичнее было бы использовать слово «истина».

Наталья Шевчук: В жизни все неоднозначно, а правда многогранна и обычно скрыта за обещаниями политиков и рекламой. Нужны умение и навыки, чтобы, работая с различными источниками информации, современными средствами коммуникации, составить объективную картину происходящего для минимизации рисков и ошибок. Для решения таких сложных задач необходимо иметь образованную и профессиональную команду.

Правда у всех своя, поэтому всякое к ней добавление просто проясняет ваше к ней отношение.

Владимир Богданов: С точки зрения бизнеса, особенно в сегодняшнем глобальном мире, это не совсем справедливо. В компании есть распространенная шутка, что любую проблему можно списать на miscommunication, т. е. на недостаток обсуждения темы, ведущий к отсутствию полного взаимопонимания. Поэтому я придерживаюсь принципа: продолжай объяснять что-либо до тех пор, пока не получишь подтверждения того, что партнер понимает тебя именно так, как ты хотел бы.

Василий Пушкин: Это примерно то же самое, когда женщина хорошо, стильно, опрятно одета, у нее красивый макияж — она выглядит прекрасно. Но если чуть переборщить с макияжем, то можно принять ее не за ту. Так и здесь. Когда человек много говорит, оправдывается и затем еще несколько раз возвращается к одному и тому же моменту, это настораживает — такое поведение не похоже на правду. Поэтому всегда к таким людям подозрительно относятся. А Солженицын, думаю, говорит в данном случае о глобальный правде, что к ней ничего нельзя добавить, что настоящая правда — само совершенство. Иногда же человек берет за основу правдивую историю, но потом увлекается, стараясь приукрасить ее. Да так увлекается, что сам начинает верить в то, что рассказал, и остаются от правды рожки да ножки, получается вымысел.

Алексей Шаронов: Солженицына трудно комментировать. Эта фраза законченная. Я же скажу обратное: любое добавление лжи к правде делает ее крайне опасной, потому что когда вся информация правдивая, но ты немножко соврал, то это тоже принимается за правду. В этом случае возникает опасность для получающего информацию.

Мария Горшунова: Полностью согласна! Правде не идет «одежда». Правда должна быть всегда «голой»!

Но бизнес есть бизнес, жизнь есть жизнь — нас многократно обманывали. Часто предприниматели обещают то, чего не могут выполнить, заявляют о том, чего не имеют. Государство тоже с нами часто «шутит»: постоянно меняет правила игры, которая называется «Закон». Тут приходится лавировать, но быть при этом честным. Это наша принципиальная позиция. Любой закон можно честно обойти — всегда есть схемы. Но эта правда всегда получается голая. То есть существуют схемы, по которым законно можно обойти закон. Но я за честность в любом случае.

Алексей Носов: Я согласен с этим. Но настоящая истина, правда, голая правда никому не нужна. Это раз. Она возмутительна и оскорбительна для всех. Так устроен мир. Полувранье для всех намного удобнее и приятнее. Невозможно жить в правде. И в бизнесе тоже. Мой бизнес не связан с хитростью или обманом кого-то. А есть бизнес, который основан на «разводе». Например, когда люди продают торговые марки — то, что невозможно потрогать. Или же, например, что-то оценивают. Бизнесов много. Но голая правда никому не нужна. Есть евангельская истина: любая человеческая мысль является враньем. Что уж тут говорить о делах и словах, если даже мысль — вранье!.. Мы ведь все состоим из эмоций, а эмоции не правдивые, они живые, им присуща эмоциональная окраска. А она бывает разная: это и гордость, и глупость, и возбудимость — много окрасов, целый конгломерат. У меня однажды было желание написать методичку, она называлась бы «Жизнь». Там были бы следующие заголовки: «Еда», «Женщины», «Дети», «Музыкальные инструменты», «Друзья» и так далее. По каждому предмету можно было бы написать пару правдивых строк. А потом я подумал: «Ну и кому это надо? Суровая правда жизни никому не нужна».

Игорь Борисычев: Если ложь во имя спасения, то иногда лукавство можно применять без какого-либо вреда — это будет только для пользы дела. Сплошь и рядом в жизни и в бизнесе складываются такие ситуации, когда человеку нужно молчать, а иногда даже лучше соврать. Есть общие правила, которые люди усвоили за последние двадцать лет. Формирование данных правил шло во время становления нового предпринимательства в России. Поэтому в рамках таких правил все и работают. Здесь есть место и маленькому лукавству, но есть и продуманные вещи — крупная ложь, а ее в бизнесе нельзя допускать ни в коем случае. В некоторых моментах в бизнесе в среде предпринимателей существует негласная договоренность. Что касается проблем, связанных с налоговым или таможенным законодательством, то все все понимают, но многозначительно молчат.

Дмитрий Кузнецов: Правда должна быть лаконичной, без прикрас, без преувеличения. Правда — это сообщение, посыл. И если он правдив — он будет короток. Многие же начинают потом нанизывать на правду различную информацию, которая искажает изначально лаконичную правду. В результате человек может поверить в приукрашенную, перевернутую правду, в которой от реальности осталось уже меньше половины, это приводит к печальным последствиям, в том числе и в бизнесе.

А какой была бы Ваша фирма, если бы все в ней были

точно такими же, как Вы?

Татьяна Замятина: Каждый является профессионалом своего дела. Работающая клиника, да и вообще любой бизнес, не может состоять из профессионалов одного уровня, одного направления. Поэтому каждый занимается своим делом с профессиональной точки зрения. Кто-то лечит, кто-то занят административной работой.

В свое время мне пришлось уйти из медицины. Потому что я поняла: когда люди полностью отдают себя работе, и физически, и эмоционально, и не умеют восстанавливаться, они долго не протянут. В медицине нужно быть достаточно сильным. Когда профессионал за всех переживает, он внутри выгорает. Исходя из опыта, я советовала ученикам: «Если вы чувствуете, что пятки горят, работайте; а если сил уже никаких нет, уходите, чтобы не навредить и не сломать в себе главное — добро и теплое отношение к людям». Все должно быть в меру. Если у человека есть хороший внутренний стержень, если человек умеет держать его, то это большое дело. Кто-то в компании менее эмоционален, кто-то более. Важно дополнять друг друга.

Важно заинтересовывать работающих людей: делать акценты на тех сильных сторонах, которые есть у каждого из нас. И это не просто слова, я не преувеличиваю. Сильные стороны — человеческие, профессиональные — действительно есть у каждого сотрудника. Надо пытаться заинтересовать человека, создать ему максимально комфортные условия для работы — в этом случае его качества раскроются в полной мере. Главное — не разочаровать человека в профессии, в компании. Важно привлечь в компанию самых лучших, чтобы всем было интересно и азартно работать. Что касается клиентов, то в некоторых случаях требуется индивидуальный подход в плане цены, внимания. Но каждый клиент в любом бизнесе должен получать одинаково профессиональную услугу. В то же время следует по-разному относиться к клиентам, прочувствовать каждого, ведь одним требуется больше внимания, а другие, наоборот, от этого закроются. Идеальный вариант: когда клиент и обслуживающий его профессионал совпадают по психотипу. Должны быть соблюдены моменты индивидуальности. Медицина — тонкое дело. Это не коммерция в чистом виде.

Максим Соловьев: Компания была бы плохой, неработоспособной. Каждый должен работать на своем месте и обладать определенными знаниями и умениями. Если бы у исполнителей уровень был такой же, как у руководителя, не избежать сплошных споров и прений… Должен быть яркий лидер и подчиненные. Неформальный лидер и формальный в одном лице — это вообще супер. А если все сотрудники одного уровня, то компания погрязнет в спорах и выяснениях отношений. Каждый будет обладать одинаково сильными аргументами.

Когда ты начинаешь работать на более высоких должностях, то приглашаешь своих людей, со стороны не берешь. В команде нужны люди, в которых ты уверен, которые не подведут, не подставят, а самое главное, что они с тобой в унисон мыслят. Им не надо ничего объяснять. Поэтому у меня кредо: выращивать кадры внутри компании, с низов практически. Я работал всего в двух компаниях, людей со стороны там было всего процентов 10. Из проверенных сотрудников были и ранее работавшие со мной супервайзеры, и директора по определенным территориям. Когда ты растишь кадры внутри компании, это очень хороший стимул для персонала. У них есть внутренний рост, и они знают об этой возможности, стремятся ею воспользоваться, стараются. Я всегда за то, чтобы развивать кадры, лучше этого подхода нет. Когда руководители говорят, что в случае внутреннего роста кадров глаз замыливается, что компании всегда нужна свежая кровь, это личная позиция руководителей. Я умею делать шаг в сторону или выше и смотреть на ситуацию с другой стороны, оценивать человека в перспективе, поэтому мне не нужны люди со стороны. Может быть, я и заблуждаюсь. Но я никогда не прибегал к активному поиску людей на стороне.

Александр Байер: Трудно отвечать на такой вопрос. Вообще это иллюзия думать, что грамотный, профессиональный топ-менеджер, управленец может охватить необъятное. У меня нет жизненного опыта и навыков, способных охватить весь функционал моего предприятия. На нем работает 2700 человек, каждый со своей профессиональной судьбой, позволяющей лучшим образом выполнять свои функции. И я не могу прожить 2700 жизней, для того чтобы стать специалистом и в лаборатории, и на водозаборе, и на станции рации, и в бухгалтерии и так далее. У меня есть собственный путь — тернистый, но он помогает мне управлять людьми. Это моя главная задача. Ведь управление — это тоже профессия. Управленец не может заменить всех на предприятии — нужны и другие специалисты.

И опять же, здесь мы наблюдаем ошибку СМИ. Менеджмент и бизнес имеют скрытую форму конфликта. Эти социальные явления давным-давно в развитых государствах нашли свое решение в советах директоров, корпоративном управлении. Там существует некая прокладка между акционерами и топ-менеджментом, так как между ними вечный конфликт. У нас же еще период первичного становления бизнеса не закончен, поэтому мы все никак не выйдем на эти реалии: большинство акционеров являются «типа менеджерами» своих компаний. Интересы компании нельзя ставить на одну строку с интересами акционера. Это иллюзия. Он не должен говорить «можно — нельзя». На Западе существует институт независимых директоров — он курирует советы директоров предприятий. Данный институт защищает интересы не менеджмента, не акционера, а социума. Социальные вещи. Экологию и другие подобные направления, так как они никогда не будут выгодны бизнесу, эти моменты должны лоббировать другие структуры.

Наталья Шевчук: Все, как я, — это соглашательство, как следствие — застой, как итог — полный провал. В команде необходимы люди с разными темпераментами, разными жизненными ценностями, с различным опытом, навыками и умениями. Должны быть оптимисты и пессимисты, драйверы и пассивы. Маркетолог должен быть креативным, но не дай бог такого бухгалтера или экономиста. Только сплав характеров, навыков, умений, мотиваций даст хороший результат. Например, в купаж самого знаменитого виски «Джонни Уокер» входит 44 сорта.

Владимир Богданов: Ее бы не было. (Улыбается.) Сила любого коллектива, будь то стартап из 3 — 5 человек или корпорация с мировым именем и сотней тысяч сотрудников, в том, что все люди разные. Главная работа лидера (для которой нужен талант) — сделать так, чтобы коллектив работал ради одной цели. Достичь этого можно по-разному, у лидера джазового коллектива и дирижера симфонического оркестра разные стили управления и способы работы с коллективом, но результат у хорошего руководителя будет отменным. А что произошло бы, если бы все в оркестре были дирижерами? Вряд ли мы получили бы удовольствие от их «выступления».

Василий Пушкин: Если все будут такими, как я, то получится практически как в «Белом солнце пустыни», когда герой с сожалением говорит: «Опять черная икра». Понятно, что каждый считает себя самым хорошим. И если даже он будет утверждать, что он плохой, не верьте ему. Моя фирма была бы менее успешной, если бы все были похожи на меня. Все были бы бездельниками и кто бы тогда работал? (Смеется.) Ведь у каждого человека есть голова, глаза, уши, нос… Человек совершен, когда у него есть все органы — руки, ноги. А когда один мозг, то кто будет выполнять работу рук?

Мария Горшунова: В такой фирме не удалось бы принять ни одного решения, потому что каждый имел бы свое эксклюзивное мнение и стоял бы за него до конца. В каждой компании должны быть исполнители и лидеры: каждый хорош на своем месте. Должен быть «централизм». Причем среди исполнителей тоже должно быть движение снизу вверх, когда исполнители становятся руководителями среднего звена.

Алексей Носов: Никуда не годная была бы компания. У каждого человека есть свои таланты и свои кошмары. Если говорить обо мне, то я стратегический маркетолог. Человек-интуиция. Делец, шустрец. Но перекладывать документы, выгружать товары я не умею. Я могу открыть парикмахерскую, но стричь людей не смогу. Менеджер — тоже не мой талант. Хороших менеджеров нанимают. Менеджер будет наблюдать за тем, как стригут людей. А я просто могу быстро открыть парикмахерскую, найти под нее удачное место, сделать ремонт, быстро организовать ее работу, все решить, все справки получить, открыть дверь и напоить — вот это я могу.

Игорь Борисычев: Такая компания развалилась бы. Причем достаточно быстро. В любом деле важна специализация. В управлении бизнесом важно, чтобы каждый человек, занимающийся конкретным направлением бизнеса, обладал определенными качествами. Если бы я перекладывал свои личные качества на кого-то из подчиненных, заставлял бы их мыслить и вести себя по аналогии с собой, это было бы не всегда уместно. И такой подход к ведению бизнеса не всегда будет работать. Например, мне присуще стратегическое планирование: я не могу долго и скрупулезно копаться в деталях, быть усидчивым и уделять много внимания решению одной и той же проблемы, зато мне отлично даются другие определенные вещи. Поэтому, когда мы подбираем звено специалистов, сначала рождается техническое задание под данную вакансию, определяется конфигурация, и затем уже подыскивается конкретный персонаж. Поэтому всегда идет адресная работа — под каждый проект, под каждую вакансию подбирается определенный человек с необходимыми для осуществления данной задачи личностными и профессиональными качествами.

Впечатление о себе мы создаем сами — своими фразами, поведением, внешним обликом. Мы создаем образ успешного человека, чтобы с тобой охотнее шли на контакт, чтобы с тобой было приятно общаться. Для меня успешный предприниматель — это человек, который в бизнесе достигает определенных успехов, который ставил для себя определенные задачи, цели и шел к ним своим путем. И такие задачи в обществе считают достижениями. Это касается и достижения финансового благополучия.

Успешный предприниматель добивается социально значимых успехов. Внешне же успешность выражается во внешней атрибутике, о которой все знают. Это версия американского правила: обувь, часы, прическа.

Есть каноны успешности и российского происхождения. Помимо атрибутики и аксессуаров, нужно иметь и здоровый, ухоженный внешний вид. Когда у человека большой-пребольшой живот, человек не может быть успешным в бизнесе.

Дмитрий Кузнецов: Думаю, получилась бы отличная компания! И мы все уходили бы домой в пять вечера, так как каждый стремился бы сделать все побыстрее и получше. Если компания состоит из ответственных трудоголиков — это оптимальный вариант. Но он из области фантастики — такое нереально. Чем больше компания, тем она более разнородна.

Ключ к успеху состоит в том, чтобы вменить себе в привычку

делать то, что внушает вам страх?

Татьяна Замятина: Человеком движет интерес, удовлетворение тем, что он делает. С чувством страха нельзя жить. С ним нужно бороться и избегать его, преодолевать. Когда человек живет делом, когда у человека горят глаза, когда он хочет идти на работу, то это и есть двигатель прогресса. Когда человек созидает, воплощает, аккумулирует вокруг себя энергию, когда радость в глазах, тогда людям легче работается.

Максим Соловьев: У меня один раз в год меняется должность. Максимум раз в полтора года. При этом растет территория ответственности. Каждый раз приходится глубоко погружаться в работу, чтобы быстро подойти к запланированным показателям. Я очень люблю быстрый результат. Меня очень расстраивает, когда он затягивается. Но страха у меня нет. Надо больше работать, чтобы быстро достичь желаемого. И когда я приближаюсь к тому моменту, что все хорошо и пора отдохнуть, когда с работы можно возвращаться не в 9 или в 10 вечера, я говорю себе: «Максим, ну наконец-то можно расслабиться и хоть какое-то время почивать на лаврах!» Но не тут-то было — сразу же появляется следующая должность. Это не цейтнот, но я постоянно чувствую себя каким-то антикризисным менеджером. Хочется расслабиться. Однажды я задержался на одной позиции год. Тогда подумал: «Ну наконец-то настали долгожданные времена спокойствия!» И тотчас же мне поручили еще одну большую территорию. На ее освоение у меня ушел еще один год.

Выводя из кризиса одну крупную региональную компанию, мы поставили перед персоналом реальные цели и задачи. Через 15 дней 50% персонала написали заявления об уходе. Когда я проходил собеседование на эту должность, то честно и открыто предупредил, чтобы 3 месяца с меня не требовали результатов, что три месяца фабрика не будет выполнять план вообще. Но пообещал, что ровно через три месяца все постепенно будет налаживаться. Через три месяца собственники и учредители пришли ко мне возмущенные: «Да ты что! Фабрика уже три месяца план не выполняет! Мы же тебя за такое уволить можем!» Я им ответил: «Ребята, но у нас же есть договоренность, что три месяца вы меня не трогаете». И в итоге с 4-го месяца работы фабрика начала выполнять план. А в четвертый квартал она выполнила планы с очень большим приростом. Почему я дал себе три месяца? Я этот срок просто прочувствовал. Это была уверенность и расчет. Моя интуиция и расчеты совпали. У коммерсанта должна быть «чуйка». Она у меня есть, но не ярко выраженная. Я все же больше человек, который считает. Я не отношу себя к предпринимателям, но полагаю, что являюсь неплохим менеджером.

У меня не бывает страха перед объявлением своих решений. Что касается коммерческого направления, продаж, то в этих направлениях у меня тоже нет страха. Менее уверенно я себя чувствую в административно-хозяйственной области. В данной сфере я не имею такого опыта, как в продажах. Когда делаю шаг в эту сторону, то у меня всегда возникают некоторые опасения. Хотя на самом деле это тоже вопрос времени. Как только наберусь опыта — страх уйдет сам собой. Иногда я делаю ошибки в прогнозах, но все ошибаются. Кто ничего не делает — тот и не ошибается. Существуют внешние факторы, которые тебе мешают. Не все зависит от тебя. И чем крупнее, масштабнее проект, тем больше внешних факторов может повлиять на него. Надо согласовывать многие моменты с различными департаментами, объединениями. Чем больше компания, тем больше времени потребуется, чтобы вывести ее на должный уровень. Фабрику я вывел на необходимые объемы продаж за три месяца. Когда территория увеличилась в три раза — мне понадобился год. Это связано с тем, что появляется больше людей, с которыми следует согласовывать множество моментов, и процессы значительно затягиваются. Менталитет у людей разный. Они приходят на работу из разных компаний. Людей учили в том же русле, но по-другому. Это также затягивает процесс.

Мне всегда больше нравились такие темы, как управление персоналом, коммерческая математика. У меня техническое образование, поэтому мне никогда не удавалось философствовать на отвлеченные темы — это абсолютно не мое. Зеленое — это зеленое, красное — это красное. Каждую тему я раскладываю математически точно и четко. Когда поступал в аспирантуру, философию сдавал два раза. Мне надо было рассказать о философе. Я тут же все четко и кратко выдал: родился, учился, вырос, написал, умер. Я электромеханик — выдавать информацию по-другому не могу. Выслушав мой краткий доклад на 7 минут, меня спросили: «И это все?» Я ответил: «Да». Ответ был тоже краток: «Тогда приходите на пересдачу».

Когда я получил небольшой преподавательский опыт, то стал чувствовать себя в аудитории более уверенно. И мне стало гораздо легче вести тренинги. Единственное, что меня угнетало, даже немного пугало, — что я не могу почувствовать результат своей работы. Его нельзя потрогать, нельзя оцифровать. Первые полгода я вообще не испытывал удовольствия от этой деятельности. И только через полгода, когда в точках продаж люди стали поступать так, как я их учил, я начал получать от своей работы удовольствие. Я видел, что многие уже работают, как я их учил, а некоторые даже лучше. В работе с людьми ты не имеешь возможности сразу же почувствовать эффект. Знание должно сначала отложиться в голове, его надо осознать.

Александр Байер: Это самый сложный и неоднозначный вопрос. Я должен ответить, что не боюсь трудностей, что они нас воспитывают, что только через них можно достичь реальных целей и так далее. Но это формально, потому что на самом деле я так не думаю. Я думаю, что чему быть, того не миновать. Надо просто учиться легко переносить трудности. И когда мы сравниваем труса и храброго воина, я всегда задаю себе один вопрос: «А что, храброму воину не страшно?» На самом деле ему тоже страшно, только он не дает страху себя сковать. То же самое и здесь. Если постоянно ждать этих проблем и после них — призовой игры, это странное поведение. Проще и гораздо эффективнее занять внутри себя совершенно другую позицию: надо просто уметь переносить эти проблемы, не голосить, не дрейфить, не давать страху себя сковать. Вот это меня больше интересует. Хочу ли я себе проблем? Нет, не хочу. Получается ли жить и работать без них? Нет, не получается. Получается ли их преодолевать? Бывает по-разному, но пока в целом получается. И лучше просить у Всевышнего силы на преодоление проблем, чем просить вообще не давать их. И надо их преодолевать и копить силы на это, а не муссировать проблемы, не отдавать им слишком много энергии и своего времени, своих мыслей.

В начале девяностых опасения были, как у всех. Страна с непрописанным законодательством пытается заниматься хозяйственной деятельностью. Любимый роман в тот момент — «Лезвие бритвы», потому что ты никак не можешь понять: ты еще в законодательном пространстве или в связи с выходом нового закона уже нет? А мы ведь не можем не принимать решения. И чувствуешь, что находишься в ситуации «повезло — не повезло». Рядом идущие по одному входят в состояние, когда им инкриминируют какие-то не те действия. Думаю, что конец 90-х шел под эгидой «Что такое хорошо, а что такое плохо?». Более того, через 5 — 6 лет мы узнали, что все плохое оказалось на самом деле хорошим. И наоборот. Оказывается, что на самом деле все было просто не так написано. Или вообще не было написано. И констатировалось как прецедент теми или иными структурами власти.

Сейчас есть некоторая апатия. Как она выражается? Кто является нашим главным современником, героем времени? Если бы Толстой писал свой роман «Война и мир» сегодня, как бы выглядел современный Пьер Безухов? Наверное, это бы был нефтетрейдер на «Ламборджини», удачно пристроившийся на полтора года в серьезную структуру и с лету отхвативший капитал. Современный Безухов является тем элементом, который особенно волнует женское население страны. Попроси 18-летнюю девочку описать «современного героя времени». Она описала бы его примерно так. Может быть, поменяла бы машину на «Астон Мартин», что ближе к реалиям Нижнего Новгорода, например. Смысл в том, что социум еще не созидает, а пока продолжает распределять. Мои сегодняшние ощущения — это апатия и грусть. Мы не делаем героями современников, которые созидают. Тех, кто работает в лабораториях, на кафедрах, даже в кабинетах на крупных заводах. Человека 1930-х гг. можно представить стоящим в галифе около самолета или геологом, который что-то копает или роет. В частности, он добывает воду, за счет которой и живет наша компания и без которой не может выжить ни один человек. 60-е гг. — это Шурик со своим странным поведением, немного инфантильный, но очень умный и академичный. А сегодня кто? Такого человека нет! Это вызывает апатию. Страна не может понять, что надо создавать, а не распределять, что мы не видим у себя внутри, особенно для молодежи, каких-то идеалов. А ведь они есть. Но деструктивность, пессимизм и негатив преобладают на экранах и в СМИ. Понятно, что люди достаточно сильно от этого устают. Работающие в России экспаты, например, не смотрят русское телевидение. Они говорят: «Грустно, нам что повеселее хочется!» У СМИ будто миссия такая, но от разоблачения к пессимизму — один шаг. Поэтому молодежь не имеет кумиров, видения, куда идти. И я как всякий человек чувствую общую апатию, не знаю, куда идти. Мы не любим олигархов, которые еще 20 лет назад говорили, что они будут двигать прогресс, поскольку частный капитал — это лучше. Мы не любим бизнесменов, которые оказываются ворами. Мы не любим менеджеров и топ-менеджеров, потому что они только и ждут, чтобы утащить что-нибудь. Эти ярлыки присутствуют везде. Рабочий день менеджера не состоит из единственного желания утащить что-нибудь у акционера. А рабочий день акционера не состоит из того, что он весь день сидит и охраняет свои активы. Мы все более разносторонние. Мы работаем, генерируем идеи, производим. У кого-то это получается лучше, у кого-то хуже. Но почему об этом не говорят? Не понятно. Мы должны знать людей, которые идут в такие проекты, писать о них книги, снимать о них фильмы. Пока же на экранах царит «Бандитский Петербург».

Менеджеру, управленцу важно обладать интуицией. Как говорят люди религии, в монастырь лучше не ходить, лучше находиться в гуще событий и наблюдать. Источником выводов, мудрости могут быть только собственные наблюдения. Наблюдения за поступками людей, ситуациями, выводами принятых решений, мотивациями. Чем больше человек наблюдает, тем лучше предугадает развитие событий. Во все времена это называлось мудростью. Таких людей уважают. В любом случае это осознанный или неосознанный процесс многофакторного анализа. То ли это логическая цепь фактов, которые человек накопил за всю жизнь. То ли это набор ощущений и эмоций — подсознательный процесс. Это значит чувствовать, наблюдать, развивать интуицию. Она не может не опираться на прошлое, на навыки, наблюдения, на основании чего она и проявляется. В формальном западном обществе, по крайней мере, я себя к нему отношу, не уделяется серьезного внимания таким вещам, как интуиция. Мы ей не верим. В суде мы к ней не прислушиваемся. Нам нужны жесткие факты, логика. Поэтому мы можем сказать, что интуиции не существует. Но для менеджера она все равно является главной. Интуитивность иногда экономит огромное количество ресурсов.

Евгений Потапов: Да, страхи есть, и это нормально. Но важно, чтобы страх никогда не тормозил движение, не заставлял сменить траекторию развития. Например, я боюсь летать, но тем не менее я ни одной поездки не отменил из-за страха. И так во всем, это правильно. Страх не должен влиять на принятие решения и на поступки. Я думаю, что это одна из ключевых составляющих успеха.

Наталья Шевчук: Слово «страх» слишком сильное и категоричное, я бы сказала, что это скорее лень-матушка. Мало кто хочет заниматься текучкой — например, ежедневной уборкой мусора. Большинство людей хочет заниматься космическими проектами — непонятными по результатам и длительными по реализации. И при этом мало кто хочет брать на себя ответственность за конкретные итоги.

Поэтому для успешного бизнеса необходимы и люди, умеющие решать стратегические задачи, и люди, умеющие заниматься незаметной и кропотливой работой. Сила коллектива заключается в том, что все люди разные: есть и талантливые, и терпеливые, крикуны и молчуны. Электроны с одинаковыми зарядами, как мы все знаем, отталкиваются. И только разные электроны способны создать алмаз.

Владимир Богданов: Конечно, ведь не зря говорят: «Глаза боятся, а руки делают». Хотя повседневно, наверное, приходится бороться не со страхом, а с ленью. Именно она является главной проблемой. Ведь гораздо проще представить себя героем в случае, скажем, успешного завершения безнадежного проекта и «впрячься» в работу, чем заставить себя ежедневно выполнять мелкие и несложные задачи по управлению этим проектом, чтобы в конце концов довести его до успешного завершения.

Василий Пушкин: В бизнесе я демократ. Я радуюсь, когда люди достигают каких-то успехов. Я буду даже рад, если кто-то перерастет меня, потому что это даже естественно, когда ученик перерастает учителя. Если люди от меня уходят, значит, они стали успешнее, выросли из размеров моей компании. Я был спортивным тренером, а сейчас я бизнес-тренер. Я понимаю, о чем это высказывание. Оно призывает быть четким, собранным. Но мой стиль работы все же другой. Он в том, чтобы быть немножко… не то чтобы расхлябанным, но творческим, несобранным. Я считаю, что человек должен быть немного таким — креативным, уметь творить, иметь возможность ошибиться. Но я все же стараюсь избегать тех дел, которые внушают мне страх, мне не нравится нервничать. Иногда я ловлю себя на мысли, что никогда не делаю самый последний шаг: теряю из-за этого много, но все равно не могу переступить через себя.

Алексей Шаронов: Ключ к успеху состоит в том, чтобы вменить себе в привычку планировать будущее: компании, ее работы, развития, собственного развития — как профессионала и менеджера. Но если страха перед началом нового проекта нет вообще — это опасно. Потому что в таком случае возникнет возможность перейти грань соответствия реальности. Если ты перестал бояться, можно не заметить реальной опасности. Это может привести к катастрофе. Страх должен присутствовать. Важно осознавать его меру, глубину и понимать, как с ним бороться. Страх возникает при переломных моментах в государстве, экономике, когда невозможно спрогнозировать ситуацию, когда появляется неопределенность. Как раз здесь и надо расширять кругозор, и свой, и команды, для того чтобы можно было в любой ситуации найти несколько вариантов решения. Тогда этот страх будет осознанный, а действия будут понятные, взвешенные и отсюда — правильные.

Мария Горшунова: Почти согласна, с поправкой на то, что это условие необходимое, но не достаточное для достижения успеха. Абсолютной формулы успеха нет. Я просто ее не знаю. Здесь как в математике — есть необходимые условия, чтобы бизнес был успешный, и есть достаточные условия. Необходимых и достаточных условий для достижения успеха в своем деле очень много. Их такое огромное количество, что невозможно перечислить. Никто не даст готовый рецепт и формулу успеха. Это высказывание полностью верно, я с ним согласна. Когда возникает новая идея и ты просчитываешь, каким путем пойдешь к ее реализации, иногда волосы встают дыбом. Тебе становится просто страшно. Но ты все равно идешь вперед и достигаешь успеха. Веря в то, что придешь к успеху, потому что ты уже приходил к нему, тебе этот путь знаком. Просто каждый раз могут ждать новые проблемы, трудности и, как следствие — новый опыт. К решению каждой новой задачи ты будешь приходить все более и более подготовленным.

В начале своего пути в качестве предпринимателя я просто не знала тех трудностей, которые могут встретиться на моем пути. Не зная броду, я зашла в эту воду. Потом приходилось по мере поступления неприятностей их преодолевать — отступать было уже поздно. Уже потом я поняла, на что пошла. Примерно знала, где мне можно подстелить соломки, но все равно натыкалась на груды других трудностей и неприятностей. На пятом году бизнеса возникает стойкое чувство страха и боязни, что опять попадешь в какие-то трудные ситуации. Но вместе с этим приходит понимание того, что двигаться вперед непременно надо, ведь если остановишься — тебя обойдут. Под этим девизом я уже почти 20 лет работаю. Ты как будто идешь наверх по постоянно двигающемуся вниз эскалатору. И чтобы не уехать вниз, тебе надо идти еще быстрее эскалатора, чтобы обогнать его, иначе ты просто будешь топтаться на одном месте. А это неправильно. В бизнесе нельзя мешкать!

Данное правило можно применить буквально ко всем сферам жизни. Оно справедливо и для личной жизни, и для воспитания ребенка, и для профессиональной сферы. Когда первый ребенок рождается, мать не знает, что с ним делать, как правильно за ним ухаживать, как его воспитывать, ее терзают страхи и сомнения, она постоянно советуется. Второй ребенок гораздо проще, чем первый, третий — еще проще. Жизненный опыт и практику еще никто не отменял. Все мы оступаемся — это наш жизненный опыт. Оступился — получил пощечину. В следующий раз будешь умнее. Только так. Ты человеку помог, а он тебя подставил, как иногда бывает с сотрудниками. В следующий раз придет новый человек с аналогичный проблемой и попросит твоей помощи, но ты уже будешь помнить свой предыдущий опыт и лишний раз подумаешь. Однако бывает столько ситуаций, что за всю свою жизнь объять это невозможно. Я постоянно попадаю в такие не очень приятные ситуации в отношениях со своими сотрудниками.

Алексей Носов: Я согласен. Только вот страх… Мотивы, определяющие движение, могут быть разными. Одним из мотивов может быть страх, и он занимает существенное место в мотивации. Возможно, даже одну треть. Какое-то время я думал о предпринимателях как о людях активных, общественных, шустрых, динамичных, оптимистичных — такие «живчики». А оказалось — нет. Я часто бываю на совещаниях и вижу, что это совсем не так. Часто предприниматели — угрюмые, плохо одетые, нечесаные, в мохеровых шарфах люди. Пузатые битюги, тетки страшные, держиморды какие-то. И какой у них страх? Им вообще бояться нечего! У них все в подвалах лежит, утром выгружается и продается, эти люди вообще ничего не боятся. Есть у предпринимателей и другие пороки — корысть, жадность. И они часто являются ключами к успеху. Но это все психопатические состояния человеческой души, крайности. Если предприниматели — всего лишь 1% от населения, то мы понимаем, что это край, что это пограничное состояние перед сумасшествием. Какой нормальный человек будет рисковать, бегать, прыгать, постоянно решать проблемы, которые растут и каждый день новые? Страхи у предпринимателей бывают разные и имеют подвиды. Есть страх потерять социум. Страх потерять все деньги. Есть страх за детей, за репутацию, за имя. Я знаю очень богатых людей, которые боятся, что станут банкротами. Да, у них до сих пор на руке «ролексы», «мерсы» под окнами, но, по сути, многие из обеспеченных людей висят на волоске — они в любой момент могут остаться у разбитого корыта.

Я слышал, как один предприниматель сказал на недавней встрече: «Вот этот человек (называет имя, фамилию, отчество) — он нехороший, он вор». И стал поносить его. Просил коллег выгнать его из всех организаций, утверждая, что этот человек настоящий преступник. Такие страшные слова говорил, очень много нехорошего. И когда я все это слушал, то думал: «А что, если бы про меня так говорили?» Только провалиться сквозь землю и останется. Я свою репутацию держу выше «мерседеса». А другой за 10 тыс. руб. сам себя так опустит — и не проблема это для него. Так что страхи разные.

Игорь Борисычев: Почему все надо делать только из-за страха? Если изначально есть страх и опасения, лучше доверять своей интуиции и не браться за это дело. А когда новый проект, новая идея вызывают абсолютную уверенность в будущем успехе, тогда страха быть не может — только легкое возбуждение от предстоящего. Мной всегда движет не страх, а азарт. Любые новые задачи, новая работа — это новые ощущения. И их так приятно предчувствовать, а потом получать удовлетворение от того, что добился результата.

Дмитрий Кузнецов: С одной стороны, я человек мнительный. И каждый раз перед новым проектом приходится преодолевать самого себя — свои сомнения, страхи; а работа над собой — это самое сложное. Страхов может быть много — они возникают перед необходимостью свершения какого-либо ответственного действия. Страшно бывает сделать звонок, провести разъяснительную работу с персоналом, рассказать о возникшей проблеме. Есть страх ошибиться; страх, что тебя не поймут; страх нанести вред имиджу; страх работу потерять, в конце концов. Конечно, было бы проще, если бы все само собой разруливалось, но так не бывает, поэтому страх приходится преодолевать. По-разному. В одном случае — действием, в другом — нужно ситуацию обойти, просчитать на несколько ходов вперед. Управление бизнесом — сложный процесс, который зачастую влечет за собой и нервозность, и страх. Мы каждый раз боимся, как бы не потерять специалистов, уложиться в сроки сдачи объектов и т. д.

«Если вещь достойная, ее стоит делать,

пусть даже плохо» (Честертон Г. К.)?

Татьяна Замятина: Медицина — святая святых. В этой сфере работают лучшие умы. Как можно делать свою работу плохо в таком случае? Опустим моменты создания космических кораблей, но лечить человека — это высшее проявление профессионализма мозгов, ума. И потому плохо, когда на первом месте стоит коммерция. Это недопустимо: в таком случае мы становимся бездушными машинами. Ради чего тогда мы все делаем? Ради зарабатывания денег?

Такие классики, как Достоевский, Островский, писали о разложении дворянства в обществе. О том, что у людей отсутствовал мотив к работе, созиданию. И тогда человек деградировал, разлагался. Прогрессом двигает труд и стремление к определенным целям, вершинам. Но все зависит от истоков, социума, в котором человек произрастает, находится. Я всегда вспоминаю в данном случае людей, которые живут в теплых странах, где растет множество бананов. Эти люди могли бы стремиться к лучшей жизни, но они довольствуются бананами. Человеку нужен сравнительный анализ с кем-то другим, человеком движет стремление к различным целям, лучшие успехи своего коллеги или знакомого, друга. Если есть пример — тогда человек к чему-то стремится. И нет предела совершенству. Если началась стагнация — надо стремиться дальше. Каждый в жизни занимает определенную нишу. Очень важно почувствовать, в какой нише тебе комфортно. Зависть — отвратительное чувство, я его не приемлю. Я готова помогать, быть рядом, когда понимаю, для чего я это делаю, вижу плоды труда и результат. Я помогаю своему коллеге и супругу, потому что вижу, что нужна ему.

Максим Соловьев: Не согласен. Не мой принцип. Делать плохо вообще ничего нельзя — лучше тогда не начинать. Я для себя вывел один принцип в бизнесе: нельзя со своей позиции смотреть на текущую ситуацию. Надо сделать шаг в сторону, а может быть, и шаг вверх и посмотреть на ситуацию с позиции руководителя. Или с позиции человека, который является для тебя авторитетом. В свое время авторитетом для меня был не непосредственный руководитель, а человек на две позиции выше меня. Своих непосредственных руководителей авторитетом я тогда, честно признаюсь, не считал. И когда надо было решить определенный вопрос, проблему, я всегда вставал на позицию своего авторитета и думал, что бы сделал он в этой торговой точке, в этой ситуации. Конечно, я не был уверен, что мои представления о его предполагаемых поступках совпали бы с реальностью, но я изо всех сил старался смотреть на ситуации с его позиций — жизненных и бизнес-позиций. Я анализировал: а что бы он сделал на моем месте? И уже мои руководители видели, что я думаю и принимаю решения на более высоком уровне. И на более качественном уровне их исполняю, что выгодно отличало меня от других. Через год это привело меня на более высокую ступень. Так я делаю и до сих пор. Просто с каждым шагом все труднее найти для себя авторитетную модель, на чье место можно встать и подумать. Сейчас тот этап, когда настал конечный момент: теперь надо думать самому — уже не на кого опираться. В моем окружении уже нет близких людей как с профессиональной, так и с личностной точки зрения, на которых можно равняться. Знаешь человека с профессиональной точки зрения, но с личной нет. Важно, чтобы эти характеристики совпадали. Любой вопрос, связанный с бизнесом, так или иначе связан с людьми. Восточный менталитет очень туго завязан на личных контактах с людьми. Надо соблюдать эти две характеристики: и профессиональную, и личную.

Я задавал этот вопрос своему руководителю, еще будучи торговым представителем: «Ведь настанет момент, когда я до всех точек дойду, везде поставлю наше оборудование, везде будет наша жевательная резинка — и что дальше?» А он сказал: «Не переживай, на твой век еще хватит». Так и здесь. Нет предела совершенству. В данный момент я смотрю на ситуацию с позиций разных людей и принимаю решение в зависимости от ситуации. Да, сейчас у меня нет ни одного яркого авторитета, но есть много интересных, профессиональных личностей, к которым я обращаюсь в разных ситуациях. Один является профи в одном вопросе, а другой — в другом. Нет сбалансированных людей. Мне раньше казалось, что такие есть. Тот человек казался мне идеалом, но сейчас я несколько поменял позицию.

В свое время мы создавали тренинг по подбору персонала. И когда работали над портретом идеального кандидата (по направлениям: опыт, знания, мотивация и поведение), то в направлении «поведение» для оценки кандидата мы использовали различные техники: кейсы и прочее. Поведенческие характеристики проверяются именно в подобных кейсах, так как в них проецируется жизненный опыт. Я соглашусь с тем, что интуиция — это не некое магическое шестое чувство, а жизненный опыт. И когда в жизни возникают схожие ситуации (которые уже были до этого), откуда-то из глубин сознания приходят верные решения, так как ты это уже проходил, имеешь опыт и уже представляешь, к чему приведет то или иное твое решение.

Александр Байер: А что значит «плохо» или «хорошо»? А судьи кто? То, что выглядит плохо в этом году, может оказаться катастрофически эффективным через 7 лет. Потому я абсолютно согласен с этой фразой, на все 100%. Можно использовать ее как девиз жизни. Мы должны сделать этот проект. А как? Наилучшим образом, как тебе кажется. Это достижимо. Важно в принципе приступить к осуществлению сложного проекта, не рефлексировать. Потому что можно долго сидеть на одном месте и мечтать о том, как хорошо можно все сделать, но не сделать вообще ничего. Так что главное — сделать, максимально выложившись, а уже потом оценивать результат. Быть перфекционистом сложно. Всегда может найтись человек, который сделает ту же работу лучше. Но это не означает, что не надо браться за новые для тебя дела, только так нарабатывается опыт, методом проб и ошибок.

Это бич времени. Если мы постоянно критикуем любого менеджера, который сделал хоть какое-то движение, то желание делать любые движения пропадает. И кругом появляются конформистские позиции. Люди перестают вообще принимать какие-то решения — в коллективах, в политике. Это становится непопулярным, потому что тут же свора собак срывается с цепи и начинает грызть своей критикой любого, кто сделал хоть что-то, принял хоть какое-то мало-мальское решение. В России только избранные люди способны принимать решения. И этих людей, как правило, все знают. А за ними идет вереница негатива. Мы не видим самого главного: человек набрался мужества и принял это решение. А эффективное оно или нет, покажет время. Наверное, когда достойный человек принимает решение, он старается сделать все наилучшим образом, как он для себя это видит. Каждый человек так считает. Только мотивации могут различаться. И надо еще смотреть, на чем основана мотивировка проекта. С менеджерской точки зрения надо уметь правильно расставлять морковки по течению графика проекта. Так и в жизни. Всегда надо смотреть, какой стимул ведет человека в проекте. Может быть, есть скрытые мотивации. И ставку надо делать на них! Качество для меня не является панацеей, для меня ценнее сама решительность взяться за проект. Качество всегда можно откорректировать, исправить, снабдить ресурсом, если цель того стоит. Весь вопрос в целеполагании и в достижении цели.

Евгений Потапов: Лучше не делать вовсе, чем что-либо делать плохо. И не важно, достойная это вещь или не очень, плохо сделают другие, а нам надо только хорошо и даже отлично.

Наталья Шевчук: «Плохо» можно делать, если «хорошо» сделать некому, а надо. Именно поэтому лучшие из нас понимают, что учиться и познавать новое необходимо всю свою жизнь. Эти люди и делают в результате что-то полезное и нестандартное. Но нужна система подготовки таких работников, непрерывная обучающая программа и стимулирование всех членов команды. Именно тогда рождаются 3D-принтеры и телепатические пульты управления для ТВ.

Владимир Богданов: Я бы согласился с дополнением: если сразу хорошо не получается, но к совершенству надо стремиться. Ведь нет ничего хуже, чем хорошая идея, реализованная плохо. Хрестоматийный пример: отечественные автомобили. Ведь сам по себе дешевый, доступный автомобиль — вещь достойная. В середине прошлого века именно доступность автомобилей стала одним из ключевых факторов роста экономики, это и автопромышленность, и дорожное строительство, и инфраструктура, и малый бизнес, мобильность населения, наконец. А отечественные автомобили, увы, как раз «плохо сделанная достойная вещь», поэтому и результат пока далек от американского.

Василий Пушкин: У меня есть другое выражение: «Если какое-то дело достойно, чтобы его делать, то надо его делать хорошо». Плохо делать нельзя. У меня отец говорил: «Делай все хорошо, а плохо само получится». Надо на это себя и настраивать. «Делай что должен, и будь что будет». Почему я люблю повторять эту фразу? Это относится и к бизнесу, и к спорту — проверено на практике. «Хочешь всю жизнь не работать — выбери себе дело по душе». Я всю жизнь стремлюсь к тому, чтобы не работать. Но все равно неудовлетворенность собой есть. В бизнесе ведь одно слово иногда стоит миллионы. Сказал неверное слово — проиграл, не сказал — не проиграл и так далее. Со временем начинаешь относиться к этому легче — как к игре.

Алексей Шаронов: Плохо делать ничего нельзя. Нужно делать то, что получается хорошо. Нельзя быть плохим продавцом — лучше совсем не торговать. Надо правильно выстроить свою стратегию, а потом уже иметь тактику каждодневной работы. Но делать что-либо плохо неправильно. Например, мы не стремимся иметь в банке все возможные банковские услуги. Я понимаю, что, предоставляя какую-то услугу плохо, я не найду клиентов и испорчу имидж банка в целом.

Мария Горшунова: Ни в коем случае! Достойную вещь можно недостойно подать убогим воплощением! Есть один интересный пример на эту тему. В одном нашем заведении работала администратором женщина. И пять раз в неделю туда приходил мужчина с одной и той же женщиной, 1 — 2 раза в день. И вдруг этот мужчина пришел к нам с другой женщиной. Администратор ему тут же сказала: «Мужчина, вы всегда ходили к нам с женой. Я первый раз вижу вас с другой женщиной». А «другой женщиной» оказалась как раз жена. После этого инцидента администратора мы уволили.

Как может администратор вмешиваться в личные дела клиента? Он тут же перестал к нам приходить, так мы потеряли преданного нашей компании гостя, человека, который годами ходил в одно и то же заведение, человека, которому все нравилось, и он водил туда свою любовницу. А мы так его подставили. Поведение администратора повлекло за собой последствия, которые исправить было уже невозможно, какими бы мы потом блюдами ни угощали клиента.

Алексей Носов: Скорее всего, да, если речь идет о достойной цели. Можно привести простой пример из музыки. Мы ведь знаем, что настоящих гениев музыки очень мало. Но детей все равно отдают в музыкальные школы, и дети исполняют эти композиции, одни талантливо, другие нет. К идеалам надо приближаться, надо хоть как-то пробовать это делать. Если ты не попробуешь, то как поймешь, что это твое? А если ты плохо делаешь все, это уже твоя привычка — работать спустя рукава, то это уже другая история.

Если раньше мы вели бизнес по интуиции, то сейчас о многих процессах надо знать, надо читать, нанимать людей, которые знают. Если в бизнесе больше чем три человека, то просто так на интуиции не выедешь. Я замешан в разных бизнесах. Если компания средняя, со штатом более 30 человек, то обязательное условие ее успеха — чтобы бизнесом и управлением людьми занимался профессионал. Часто это не владелец компании.

Игорь Борисычев: В идеале все надо делать максимально хорошо, а тем более достойные вещи. Но если понимать эту фразу как разновидность выражения «Цель оправдывает средства», то стремление именно к достойной цели действительно многое прощает. Если хочешь многого добиться — надо ставить перед собой только высокие цели и достойные задачи.

Бывают такие моменты, когда не знаешь, как достичь поставленной цели, но ее в любом случае надо достичь — обязательно. На пути к цели возникают какие-то решения, дополнительные ресурсы. Прежде всего на пути к цели важны человеческие ресурсы, люди. Остальное все приложится. Нет людей — не будет успешного результата.

Дмитрий Кузнецов: Это может рассматриваться как инвестпроект. У любой компании должны быть такие пробные проекты, которые инвестируются из отдельного бюджета. Перед подобными проектами ставятся определенные задачи. Результат может быть и не таким успешным, как хотелось бы, но всегда надо попробовать. Без нового нет развития. Если у компании есть потенциал для развития, то одним мозговым штурмом не обойтись — нужна разведка боем.

Метод научного тыка означает, что есть некая описанная научная методика: шаг влево, шаг вправо, середина. А я говорю о другом: когда рынок не изучается, не мониторится, многое делается экспертно. Например, компания открыла магазин, и у нее были предпосылки к тому, что проект окажется успешным, но дело не пошло. Что же делать дальше? Устраивать разбор полетов, что и почему: может, место неудачное, или товарный ассортимент подобран неверно, или же виноваты сильные конкуренты, которых не выявили или недооценили. Разобраться в такой ситуации можно, только оказавшись в ней, поэтому, если что-то не получилось, надо проанализировать все ошибки.

«Расходы всегда увеличиваются сообразно доходам.

Вот почему многие выходят на пенсию бедняками» (Паркинсон)

Татьяна Замятина: О пенсии сложно говорить. За материальное благосостояние нашей семьи отвечает создатель всей компании — мой супруг Сергей Замятин. Он ставит и определяет свои цели и задачи. У него есть золотая фраза: «Не воруйте с убытков, воруйте с прибылей». Работая, надо всегда думать о будущем. Например, вкладывать в детей не в плане денег, а в плане общения. Наши дети обычные студенты, не из «золотой молодежи», они идут наравне с нами. Когда богатство падает на голову и его быстро и легко тратишь — это один путь. А когда вкладываешь прежде всего в человеческий ресурс — будешь рассуждать уже по-другому. Я верю в хорошую старость.

Максим Соловьев: Не знаю насчет статистики, многие ли некогда состоятельные люди выходят на пенсию бедняками, но то, что расходы всегда стремятся к доходам, это однозначно. Растут доходы — растут и расходы. Это логично. Все умные и по-настоящему богатые люди, как правило, не любят говорить об этом, проявлять это. Они даже могут прибедняться. Они очень просто одеваются, но так кажется только с первого взгляда — их одежда очень качественная, хоть и простая. Они не вешают на машины номера 333 — у этих людей все с первого взгляда просто. Конечно, на презентации они приезжают хорошо и респектабельно одетыми — многое зависит от ситуации. И молодцы! Я понимаю такую позицию. У них есть куча вариантов одежды, они могут себе это позволить. Относительно финансов, трат я занимаю пограничную позицию. Сначала все скрупулезно рассчитываю и только потом трачу. Хотя могу вдруг потратить и от души. Это даже не от настроения зависит, а больше от окружающих людей, вернее, от желания доставить им радость. Я знаю, что какую-то вещь не надо покупать — она мне не совсем по карману. Но мне так хочется ее подарить! Я получаю истинную радость от радости другого человека, когда ему приятен мой подарок. И я вижу, чувствую это! Когда мой близкий человек радуется, я чувствую себя хорошо. И в этом плане я не экономлю. В отношении себя я более строг, экономен.

Александр Байер: Эта фраза — отражение того, как западная культура взглянула на восточный девиз. Как говорят в Индии, деньги обладают энергией. И они имеют такую же природу, как и остальные окружающие нас вещи и предметы. Любая энергия — это течение, и оно имеет свойство иссякать. Если подходить к деньгам по восточному принципу, то на Востоке люди так и считают: расходы всегда увеличиваются сообразно доходам. Особенно на примере управления огромными компаниями. Стоит начать борьбу с затратами (костами, costs), как падает доходная часть. Борьба с затратами иногда закрывает другие способы получения дополнительной выручки. Не все можно увидеть и просчитать. Такой подход изменяет размер компании. Поэтому не надо сильно увлекаться борьбой с затратами. Безусловно, обязанность каждого менеджера — генерирование прибыли, и затратная часть — основа основ. Но чрезмерное увлечение этим может заложить странную мину. Мину какого рода? Ту, которая рванет года через 2 — 3, которая приведет к резкому сворачиванию бизнеса в связи с тем, что компания не тратилась на развитие, на персонал, на инновации. Ничего не покупали, ничем не занимались и плыли по течению с хорошей прибылью и радостными акционерами. Но мина-то уже заложена, и она непременно рванет, так как менеджер через два года будет уже светиться в другой компании и предлагать себя как оптимизатора бизнес-процессов. А его предыдущая фирма уже будет обанкрочена или ее продажи упадут втрое. Это часто встречается. Главное — не перегибать палку в тратах и экономии.

Лично мне также ближе золотая середина — правда в ней. Остап Бендер всю жизнь хотел увидеть Рио-де-Жанейро. Не удалось — по сюжету. Надо правильно ставить цели и иметь такие намерения, чтобы они были и амбициозны, и достижимы. И в таком ракурсе двигаться. А денежный поток — это ресурс, который приходит для того, чтобы данное намерение обрело форму. Деньги — не главное, главное — внутреннее состояние. Если человек всю жизнь чувствует себя миллионером, то это когда-нибудь произойдет. Был ли папаша Гобсек (главный герой произведения французского писателя Оноре де Бальзака «Гобсек» — жадный ростовщик. — Прим. автора) во Франции счастливым? Для большинства людей на планете — нет. Он не позволял себе тратить ничего, но вся знать Парижа платила ростовщику проценты. Возможно, психологи назвали бы его сейчас шизофреником, но есть факт — личность исторически зафиксирована. Вопрос не в том, как тратить, эффективно или нет, а как себя при этом чувствовать.

Евгений Потапов: Это, несомненно, так, но я бы даже сказал, что человек никогда не будет много зарабатывать, если он мало тратит и экономит на всем. То есть, взвинтив свои расходы, человек вынужден делать максимум для увеличения доходов. И эта формула работает.

По второй части вопроса я бы сказал так, что люди уже при рождении делятся на богатых и бедных, вне зависимости от того, в какой семье они появляются на свет. Я знал бедных миллионеров, которые, заработав приличные состояния, продолжали вести очень скромный образ жизни, боялись потратить лишнюю копейку. К чему миллионы, если у тебя философия бедняка? И деньги очень редко меняют этот внутренний склад человека, его ментальную принадлежность к бедным или богатым.

Наталья Шевчук: Деньги зарабатываются очень тяжело и долго, но еще тяжелее правильно их потратить. Всегда необходимо думать о послезавтрашнем дне: вкладывать деньги в образование, прикладную науку, в академическую науку, в тренинги и обучение персонала, чтобы люди могли работать на современном оборудовании, и с сегодняшним качеством, и с сегодняшними требованиями к продукту. Тогда не будет проблем с пенсиями и социальными программами.

Тут вспоминаются слова Михаила Михайловича Жванецкого: «Не воруйте с убытков — воруйте с прибылей».

Владимир Богданов: Это правда. Богат не тот, у кого много денег, а тот, кому хватает. Данный афоризм является следствием первого. Увеличение дохода всегда ведет к увеличению расходов. Сейчас я удивляюсь, как умудрялся прожить в конце девяностых на те деньги, которые тогда зарабатывал (даже с учетом разницы в ценах). Здесь я, пожалуй, могу поделиться одним трюком, который хорошо для меня работает. Ведя семейный бюджет, мы с женой создали две дополнительные статьи расходов — инвестиции ее и мои. Соответственно, сразу после получения какого-либо дохода мы «расходуем» часть на инвестиции. Таким образом убиваем двух зайцев одним выстрелом — искусственно «сокращаем» доходы и создаем капитал, который и позволит нам «не выйти на пенсию бедняками».

Василий Пушкин: В бизнесе всегда заносит. Я смотрю на наших начальников, на нашу власть.

Например, губернатор Нижегородской области Валерий Шанцев, наши городские власти… Они уже объявили о своих «хотелках» на 5 — 10 лет вперед. И то мы сделаем, и это построим. А потом оказывается, что эти «хотелки» реализовать вообще нереально: не хватает ни человеческих, ни финансовых ресурсов. Когда растет доход, хочется очень многого. И так, если вовремя не остановиться, не призадуматься, постепенно начинается разбрасывание капитала, распыление средств. Если хочешь быть богатым, путь к этому один: надо умерить свои расходы.

Алексей Шаронов: Расходы всегда растут более опережающими темпами, чем доходы. Любое предприятие обязано контролировать расходы и их соответствие доходам, которые формируются. А вот личные расходы, как правило, соответствуют действительности.

Необходимо стремиться больше зарабатывать, для того чтобы больше тратить. Но заработать такие деньги, чтобы войти в список «Форбс», я считаю, нельзя. Я в этой жизни мог бы отказаться практически от всего. У меня нет тем, от которых бы я зависел, — это что касается денег. Но я не могу отказаться от семьи. Семья — единственная ценность, ради которой существует человек, а все остальное проходящее. Уходя из этого мира, мы ничего с собой не забираем.

Мария Горшунова: Расточительность — это признак наступающей бедности! Богатый человек никогда не бывает расточительным. При этом он не отказывает себе в роскоши, прекрасно понимая, что роскошь бывает двух видов: та, которая всегда имеет денежную ценность и возможность быть проданной с выгодой, и та, которая является его сиюминутным желанием и слабостью. Баланс между этими видами роскоши может очень ярко характеризовать человека и его потенциальную возможность в один прекрасный день превратиться в бедняка.

Денег надо ровно столько, чтобы не замечать, что они нужны. У каждого человека свое отношение к деньгам. Некоторые могут довольствоваться малым, потому что им больше не надо. Другие должны соответствовать статусу и обществу, в котором они вращаются, и они вынуждены тратить много. Много, но не на лишнее. Ровно столько, чтобы поддерживать этот статус. Человек богатый должен уметь считать деньги, знать им цену. Не надо выкидывать их там, где этого делать не стоит. Недавно я была в школе, на проекте «Институт успеха»: газета «Про город» приглашает бизнесменов поделиться своими мыслями о том, как прийти к успеху молодому поколению. Пришла совершенно гениальная аудитория — ученики старших классов. Причем старшеклассников не сгоняли насильно. Пришли только те, кому это действительно интересно. Набралось столько людей, что многие стояли, больше 50 человек. И мы очень активно общались. Один мальчик спросил: «Будете ли вы покупать айфон Apple или ограничитесь сотовым телефоном с подобными же функциями? Это менее крутая марка, но по цене дешевле в несколько раз». Я сказала, что ограничусь маркой с такими же функциями, но намного дешевле. Он спросил: «Почему? Ведь в айфоне Apple много функций, они хорошо реализованы». Я сказала, что если бы я была профессионалом в этой области, то приобрела бы айфон, но так как я просто пользователь, то лучше сэкономлю. То же самое касается машин, домов. Все едино. Можно иметь представительскую машину для выездов, а можно пользоваться просто хорошей моделью. Зачем платить больше? Из таких решений складываются крупные суммы, и это называется экономией. Человек, который зарабатывает деньги, который знает, каким трудом они достаются, кто стал богатым благодаря своему труду, а не благодаря богатым родителям или крупным чиновничьим амбициям, всегда будет экономить, если есть такая возможность.

Алексей Носов: Я согласен, совершенно верно. В эту западню попадает большое количество людей, тратящих все, что зарабатывают. Неумение применить данный закон и объясняет, почему люди не обеспечивают свою старость. Надо иметь достаточную волю, чтобы противостоять искушениям, это единственная возможность накопления. Расходы растут не сообразно доходам. Расходы растут в большей степени, чем доходы. Растущие бизнесы предполагают рост дохода, но при этом приходится постоянно вовлекать в процесс большее число сотрудников, больше оборудования (растет и уровень оборудования и кадров), больше партнеров, акционеров и так далее. Расходы растут, как снежный ком. И площадь этого кома растет, а в сердцевине сидит человечек, условно говоря. И если размотать эту штуку — она окажется гигантских размеров. Туда входят менеджеры, сторонние компании, акционеры — все люди, кроме владельца бизнеса, влекут за собой расходы и убытки. Так устроен мир. Например, возьмем консультантов. Они консультируют расходы, а расходы ведут к убыткам. Чем больше бизнес — тем больше расходы. Вовремя остановиться — значит проявить мудрость, на которую способен далеко не каждый бизнесмен. Можно иметь пять хорошеньких ресторанчиков и жить безбедно. А люди хотят иметь 50. И при 50 ресторанах они зарабатывают зачастую меньше, чем при пяти. Я сам уже прошел эти ошибки. Можно развиваться не в количестве, а в качестве. Количество не показатель. Часто из 50 ресторанов 10 убыточных, но жалко их закрывать по каким-то причинам. И у тебя теплится надежда, что все еще изменится, а пока остальные сорок требуют внимания и вложений…

Это надо преподавать: как же искать ту самую пресловутую золотую середину в бизнесе. Успешные предприниматели частенько, когда лезут в количественную плоскость, разоряются.

Причем такие моменты зачастую нельзя математически просчитать. Растущий рынок хочется хватать, захватывать и так далее. Давайте еще напечем пирожков и продадим — еще вагон, еще станок. А потом бац — заказов нет и станки стоят. Есть грамотный, умный бизнес-консалтинг. Если обращаться к нему, то, может, и удастся избежать таких ошибок. Хотя и в консалтинге сумасшедшие личности могут работать, которые сверху посоветуют еще 3 станка купить. Здесь нужна мудрость и интуиция. Сейчас объясню, что для меня значит интуиция. Я человек верующий. Для меня понятия совести и интуиции из области духовного. Это господняя часть человека. Ангел-хранитель, если по-другому сказать. Некоторые говорят о каких-то космосах: какие космосы? Это Господь Бог. Подтверждений Его существования есть масса. А Его разделы в нашей душе — это совесть и интуиция. Когда сделаешь что-то плохое, совестно становится. А кто совестит? Кроме Господа Бога, некому призывать к совести. В моем варианте интуиция — это не внутренний голос, не шестое чувство, это небесная канцелярия, маленький кусочек в душе человека. И не обязательно она будет помогать только хорошим людям. Бог любит всех, и плохих в том числе. Другое дело, что если последний негодяй уверует и покается, то его всегда примут. Как притча о блудном сыне. Бог любит всех, а все мы грешники. Мы не хорошие люди. В психиатрии есть такой термин «самокритика». Если она в человеке есть, то он спокойно признает: «Да, я пил всю неделю». А когда такой человек уже не в себе, он отрицает: «Да я всего-то там капельку, да не пил я, да я, как все». Это уже психбольной. А у нас ни у кого нет самокритики. Спросишь у человека любого: «Ты грешен?» А он говорит: «Нет, я никого не убил. Почему это я грешен?» А то, что ночью с одной спал, днем с другой, кому-то нахамил, украл, не заплатил своим подчиненным, это в счет не идет.

Игорь Борисычев: Если арифметически посчитать, то фраза не имеет логического завершения. Чем больше доходы — тем выше расходы. Логично. Это связано с раскрепощением сознания человека. Но расходы чаще всего опережают доходы. Нам всегда хочется больше, чем мы имеем, это поведение большинства людей. Но сколько людей, столько и мнений. И поведенческие модели разные. Есть плюшкины, чем больше они получают, тем меньше тратят. Им становится страшно тратить «заработанные непосильным трудом» деньги. Если применить эту фразу к пенсионерам, то, по идее, чем больше человек зарабатывал, тем больше у него должна быть пенсия. Но в России это нереально. И если человек с выходом на пенсию не может скорректировать свои расходы, то он становится бедняком. В общем, фраза неоднозначная, я с трудом пытался натянуть логическое одеяло на эту витиеватую фразу, но так и не смог. Если смотреть на мировую практику, то, как правило, богатыми становятся те, кто мало тратит. Но я лично считаю, что надо не меньше тратить, а больше зарабатывать. Имея такую установку, мы достигаем больших успехов. А вообще надо быть жадным до работы и скупым в расходах. Только важно понять, зачем тебе нужны деньги в конечном итоге.

Дмитрий Кузнецов: Согласен. Но надо ли думать о пенсии сейчас, в 30 — 40 лет? В нашей стране так быстро меняется политическая и экономическая ситуация, что предсказать, что будет лет через 10, нереально. Поэтому все больше людей живет одним днем, махнув на пенсию рукой.

Когда генерал хорош, у него нет плохих солдат?

Максим Соловьев: Не скажу, что согласен с данной фразой. Люди разные. Любая компания — это общество в миниатюре. И в нем представлены абсолютно разные люди — по характеру, по менталитету, по темпераменту, по внутренним ценностям и так далее. Невозможно за всеми проследить: сверху до последнего исполнителя. Проследить за ближайшими подчиненными и проконтролировать их можно, но других людей, работающих на более низких должностях, контролировать нет возможности.

Говорю это, исходя из собственного опыта. У меня в подчинении было очень много сотрудников — я не могу сказать о каждом. В советское время существовали проблемы с транспортом: все перелеты осуществлялись только через Москву. И я не мог часто посещать другие страны, соответственно, было очень сложно контролировать весь процесс. Можно было только ставить таргеты, какие-то определенные цели и контролировать их исполнение. Как без тебя работает отвечающий за продажи человек, проверить нереально. Это изъяны дистанционного управления персоналом.

Александр Байер: Слово «плохой» в отношении генералов вообще лучше не употреблять, потому что тогда непонятно, кто плох, кто хорош, кто лучше и так далее. Это люди. А они многогранны. Один может быть плох в одном, но хорош в другом. Да и «генералы» не идеальны: в одном направлении они сильны и профессиональны, а в другом слабы. Мы говорим как о личностных, так и о профессиональных качествах. Но на «генеральском» уровне отделить одно от другого сложно: и личностные, и профессиональные качества начинают работать на результат. Коммуникация, взаимодействие с людьми у «генерала» занимают более 50% рабочего времени. Он становится со временем настоящим психологом. Как говорил в свое время Иосиф Сталин: «Других писателей у меня для вас нет». Я работаю в менеджменте более 15 лет и руководствуюсь этой фразой. У меня нет другого персонала — надо довольствоваться тем, что есть. Генерал должен научиться управлять теми ресурсами, которые есть у него в наличии. В этом и состоит искусство управления. Управлять имеющимися людьми, а не подбирать идеальную команду под себя, устраивая страшный рекрутинг и большую миграцию персонала, поскольку у каждого из члена «армии» свой профессиональный и личностный опыт, семьи, проблемы. Кадровая политика не должна иметь резких движений. Надо уметь управлять разным персоналом. Нельзя управлять каждым в отдельности, ведь человек может уже морально отделиться от команды или оказаться бесполезен на своем месте. В данном случае сотрудник понимает, что не за горами его увольнение, но боится сам себе в этом признаться, а руководство делает вид, что не замечает сотрудника. Это серьезная ситуация, которая требует решительных действий. И если появляется новый функционал, часто «старики» не в состоянии потянуть его. Тогда требуется внешнее вливание. В остальных случаях лучше работать с тем, что есть.

«Генерал» управляет своей компанией. Один из коучеров, начиная каждую свою лекцию, говорил: «Компания должна, компания может, компания хочет». Я же постоянно спрашивал: «Компания — это кто?», чем приводил его в тихое бешенство, в тупик. Коучер начинал дергаться: «Ну как? Компания она и есть компания!» И приводил примеры компании «Пежо», которая за свою жизнь 5 раз была приватизирована и деприватизирована, у нее менялись акционеры, директорские составы и так далее. Мы знаем, какая она есть. Сейчас данную компанию приобрел «Ниссан». Но в то же время мы знаем, что это нерушимая во времени и пространстве компания, которая прошла свой путь через тернии к звездам. Акционеры любят говорить: «Мне бы такую компанию, которая нерушима во времени и пространстве», но это иллюзия, потому что предложи им такую компанию — они никогда не захотят ею владеть. Она не генерирует в сторону акционера ничего, она самодостаточный элемент, работает внутри себя. Вот и все. Компания — это кто?

Евгений Потапов: Все солдаты плохи изначально, хороших нет, не было и не будет. Сражения выигрывают генералы. Как известно, в какое место солдата ни поцелуй, все равно попадешь в… Поэтому важны генералы, и уже от их умения зависит качество каждой армейской единицы и успех всего сражения в целом, разумеется, хотя бы при относительно симметричном соотношении количества солдат и уровня вооруженности воюющих сторон.

Наталья Шевчук: Хороший генерал понимает, что единственным решающим условием победы являются люди. И он постоянно занимается обучением и совершенствованием умений и навыков своих подчиненных, ибо только подготовленные и образованные специалисты способны добиться успеха. А поэтому учиться, учиться и снова учиться! И никогда не воевать, потому что несостоявшееся сражение — это выигранное сражение без потерь.

Владимир Богданов: В принципе я с этим согласен. Все люди разные, и если человек мне не нравится, не значит, что он плох. Это я что-то неправильно делаю, если не могу найти с ним общий язык, не могу устроить так, чтобы человек работал и приносил пользу компании.

С другой стороны, иногда от некоторых людей нужно избавляться. И это тоже важный навык «хорошего генерала». Уметь проститься с человеком так, чтобы остаться с ним и с коллективом в хороших отношениях, своего рода искусство.

Василий Пушкин: Раз ты сам набирал в армию своих солдат, то ты за них в ответе. Ты в ответе за тех, кого приручил. Если ты хороший, то ты не имеешь права говорить плохо о других — своих подчиненных. В этом случае ты и себя принижаешь, ведь ты таких себе выбрал.

А второе — просто невыгодно говорить о том, что у тебя плохие коллеги. Люди не читают твои мысли. Если ты с этими людьми работаешь — значит, они хорошие. Еще одна закономерность: когда генерал хороший, его подчиненные подтягиваются, равняются на него.

Алексей Шаронов: Спорное выражение. Из мира спорта нам известно, что побеждает команда, а проигрывает тренер. В мире бизнеса примерно то же самое. Бизнес растет в первую очередь благодаря команде, а падает из-за некомпетентности руководителя. Но при хорошем руководителе не все солдаты одинаково хороши. Его задача — подтянуть отстающих как минимум до среднего уровня, чтобы не было явных провалов в работе, потому что в бизнесе иногда ошибка одного рядового специалиста может очень дорого стоить для всего дела в целом. Это как в армии или на войне. Надо отслеживать тот минимальный уровень профессиональной компетенции, необходимый для каждого исполнителя. Чем больше команда, тем тяжелее это делать.

Всегда в одном бизнесе должны быть и лидеры, и исполнители. Если все будут генерировать идеи, кто же их будет реализовывать? Это был бы клуб споров, где бизнес никогда не выходит на конечный результат.

Мария Горшунова: Я бы добавила: кроме тех, кто очень недолго находится в подчинении генерала. Но я не считаю себя очень хорошим генералом. Здесь речь о личностных качествах.

Мне как руководителю не хватает жесткости по отношению к моим сотрудникам и в принятии решений. И сотрудники этим пользуются.

Самое сложное — это изменить себя. А переломить свою природу очень сложно, но я пытаюсь. Пока получается не очень хорошо. Что-то изменилось, конечно, в моем поведении, но стать человеком авторитарного толка (а это иногда очень помогает в руководстве) у меня никогда не получится.

Игорь Борисычев: Все солдаты подчиняются определенным инструкциям. Чем больше от солдат требуют, чем больше с них спрашивают, тем лучше они становятся. Когда генерал хорош, то и солдаты хороши. Чем больше армия, тем больше подразделений, контролирующих ее. Генерал уже не руководит: у него появляются подчиненные, которые руководят своими подразделениями, то есть выстраивается абсолютно четкая матричная система, так же как и в бизнесе. В таком случае полномочия делегируются и распределяются, без этого никак.

Алексей Носов: Это абстрактно. Солдаты — члены команды. И если ты хороший менеджер, то ты находишь нужные инструменты, нанимаешь грамотных специалистов. Это идеал, к которому надо стремиться. Но мы живем в реальности, с реальными людьми. И по факту профессиональных, порядочных людей не хватает. Нет кадров, нет. Талантов очень мало. Везде и врачей мало, и технологов, и менеджеров.

Дмитрий Кузнецов: Не согласен. Чем больше компания, тем больше работников и тем сложнее их контролировать. Особенно если бизнес подразумевает большое количество филиалов, то «генерал» слишком удален и занят, чтобы контролировать всех «солдат». Изначально в сети магазинов мы подбирали в качестве продавцов профессиональных музыкантов, стараемся и сейчас придерживаться данной тактики, так как продажа музыкальных инструментов — это не продажа продуктов или косметики. И когда человек профессионально разбирается в вопросах бизнеса, да еще и увлечен музыкой, это самый лучший вариант — человек будет хорошим «солдатом», а технике продаж можно и обучить.

---

Источник: hr-portal.ru