Конституционный суд: точка в вопросе увольнения работников в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних
В 2012 г. в Трудовой кодекс были внесены изменения : дополнены основания увольнения по не зависящим от воли сторон обстоятельствам и введена ст. 351.1, ограничивающая занятие трудовой деятельностью в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних для лиц, имеющих или имевших судимость за преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности и по иным основаниям. В связи с этим педагогов и иных работников образовательных учреждений работодатели стали увольнять по п. 13 ч. 1 ст. 83 ТК РФ. Суды вставали на сторону работодателя и не восстанавливали сотрудников, даже тех, которые были осуждены задолго до вступления в силу изменений, а на тот момент были чисты перед законом.
Федеральным законом от 23.12.2010 N 387-ФЗ «О внесении изменений в статью 22.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» и Трудовой кодекс Российской Федерации» (далее — Закон N 387-ФЗ).
Не согласные с таким положением дел граждане (а также Мурманская областная дума) обратились в Конституционный Суд с жалобой на неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции РФ п. 13 ч. 1 ст. 83, абз. 3 ч. 2 ст. 331 и ст. 351.1 ТК РФ. Что решил КС РФ — расскажем ниже.
Суть дела
13 марта 2012 г. заместителем прокурора Оймяконского района Республики Саха (Якутия) в адрес директора МОУ «Усть-Нерская гимназия» было направлено представление об устранении нарушений требований трудового законодательства и законодательства об образовании и прекращении трудовых отношений с гражданкой В. К. Барабаш — учителем географии и экологии на том основании, что приговором мирового судьи от 22.08.2002 она была признана виновной в совершении преступлений, предусмотренных ст. 116 «Побои» и ч. 3 ст. 118 «Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью по неосторожности» УК РФ, и ей было назначено наказание в виде исправительных работ сроком на три месяца с удержанием в доход государства 10% заработка.
В. К. Барабаш обратилась в районный суд с заявлением о признании незаконным данного представления как нарушающего ее права и свободы, однако суд отказал ей в удовлетворении заявления. Решение районного суда было оставлено в силе апелляционным определением Верховного Суда Республики Саха (Якутия), а приказом от 10 июля 2012 г. В. К. Барабаш была уволена по основанию, предусмотренному п. 3 ч. 1 ст. 77 ТК РФ (расторжение трудового договора по инициативе работника).
В. К. Барабаш считает, что положения ч. 2 ст. 331 и ст. 351.1 ТК РФ, а также п. п. 4 и 5 ст. 2 Закона N 387-ФЗ нарушают ее права, гарантированные Конституцией РФ, так как несоразмерно ограничивают работника с погашенной или снятой до вступления в силу Закона N 387-ФЗ судимостью в реализации его права на свободное распоряжение своими способностями к труду.
Конституционность ч. 2 ст. 331 и ст. 351.1 ТК РФ оспаривают и иные граждане, оказавшиеся в аналогичном с В. К. Барабаш положении. По их мнению, эти нормы закона позволяют расторгать по п. 13 ч. 1 ст. 83 ТК РФ трудовой договор с лицом, привлекавшимся к уголовной ответственности до их вступления в силу, но установленное ими ограничение права человека на свободное распоряжение своими способностями к труду, выбор рода деятельности и профессии не может быть оправдано конституционно значимыми целями защиты нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, включая несовершеннолетних, а потому противоречит Конституции РФ.
Мурманская областная дума тоже считает, что абз. 3 ч. 2 ст. 331 ТК РФ не соответствует Конституции РФ, так как эта норма устанавливает запрет на занятие педагогической деятельностью для лиц, подвергающихся уголовному преследованию за перечисленные в нем преступления, и налагает на работодателя — в нарушение ч. 1 ст. 49 Конституции РФ — обязанность уволить педагога, в отношении которого начато уголовное преследование, еще до того, как его вину признают вступившим в законную силу приговором суда, притом что в силу ст. 56 Конституции РФ презумпция невиновности, равно как и право на судебную защиту, не подлежит ограничению. Противоречит положение абз. 3 ч. 2 ст. 331 ТК РФ Конституции РФ и потому, что вводит дополнительные ограничения в виде пожизненного запрета на занятие педагогической деятельностью для лиц, судимость которых снята или погашена, несмотря на то что погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с судимостью.
Позиция суда
Конституция РФ в числе основных прав и свобод человека признает свободу труда, а также право каждого свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию (ст. ст. 17, 37).
В силу ст. 55 Конституции РФ право граждан на свободное распоряжение своими способностями к труду может быть ограничено федеральным законом в целях защиты нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц. Ограничение возможно в том числе для достижения такой конституционно значимой цели, как защита жизни, здоровья и нравственности несовершеннолетних, поскольку детство — это период физической, умственной и психологической незрелости, что позволяет предъявлять к лицам, отвечающим по роду своей деятельности за воспитание и образование несовершеннолетних, повышенные требования.
Особая ответственность за сохранение жизни и здоровья несовершеннолетних, а также за их воспитание в условиях, обеспечивающих полноценное психическое, духовное, нравственное и физическое развитие, лежит — помимо родителей, опекунов, попечителей — на педагогических работниках, выполнение которыми своих трудовых обязанностей заключается в процессе обучения и воспитания.
Соответственно, требования, предъявляемые законодательством к педагогическим работникам с учетом специфики их трудовой деятельности и задач, стоящих перед системой образования, касаются не только их профессиональной подготовки, деловых качеств, но и морально-нравственного уровня. Этим обусловлено наличие в Трудовом кодексе гл. 52 «Особенности регулирования труда педагогических работников», а также специальных оснований увольнения таких работников — совершение по месту работы или в быту аморального проступка, не совместимого с продолжением данной работы (п. 8 ч. 1 ст. 81); применение, в том числе однократное, методов воспитания, связанных с физическим и (или) психическим насилием над личностью обучающегося, воспитанника (п. 2 ст. 336).
Поскольку воспитатель, педагог, тренер или лицо, осуществляющие уход за несовершеннолетними, их лечение или социальное обслуживание, регулярно вступают с ними в непосредственный контакт и несут повышенную ответственность за их безопасность, к обучению, воспитанию и развитию могут допускаться лишь те лица, которые не представляют угрозы жизни, здоровью и нравственности воспитанников.
Исходя из этого, при осуществлении правового регулирования в указанных сферах федеральный законодатель установил ограничения для деятельности лиц, поведение и морально-нравственные качества которых могут свидетельствовать о наличии угрозы для жизни, физического и психического здоровья, нравственности несовершеннолетних. То есть запрет на занятие профессиональной деятельностью, связанной с непосредственными и регулярными контактами с несовершеннолетними, для лиц, совершивших определенные преступления, выступает в качестве меры защиты несовершеннолетних, не способных в силу возраста эффективно противодействовать преступным посягательствам либо негативному воздействию на собственную психику.
Ограничения для лиц, имеющих или имевших судимость, подвергающихся или подвергавшихся уголовному преследованию, были введены Законом N 387-ФЗ. Тот же Закон ч. 1 ст. 83 ТК РФ дополнил таким основанием прекращения трудового договора по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон, как возникновение установленных ТК РФ, иным федеральным законом и исключающих возможность исполнения работником обязанностей по трудовому договору ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности.
Ограничения на доступ к осуществлению педагогической или иной профессиональной деятельности в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, вводимые федеральным законодателем по смыслу Конституции РФ, должны обеспечивать приоритетную защиту прав и законных интересов несовершеннолетних, но вместе с тем не приводить к несоразмерному ограничению прав и свобод лиц, осуществляющих трудовую деятельность в указанных сферах.
Положения ст. ст. 331 и 351.1 ТК РФ предусматривают бессрочный и безусловный запрет на занятие профессиональной деятельностью для лиц, которые имеют судимость либо судимость которых снята или погашена, равно как и лиц, подвергавшихся уголовному преследованию, если оно прекращено по нереабилитирующим основаниям, и лиц, уголовное преследование в отношении которых не окончено и приговор не вынесен. Данные законоположения для лиц, чья виновность в совершении преступлений установлена вступившим в законную силу приговором суда (даже если впоследствии судимость снята или погашена), не могут рассматриваться как нарушающие конституционный принцип соразмерности.
КС РФ указал, что федеральный законодатель вправе ограничить доступ к работе с несовершеннолетними лицам, имеющим или имевшим судимость, если есть основания полагать, что совершившее такое преступление лицо представляет потенциальную угрозу для жизни, здоровья и нравственности воспитанников. Вместе с тем не каждое преступление, закрепленное в ст. ст. 331 и 351.1 ТК РФ (например, нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики), в равной мере может быть увязано с невозможностью осуществления совершившими их лицами профессиональной деятельности, предполагающей регулярные и непосредственные контакты с несовершеннолетними.
Прекращение уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям (например, в связи с истечением срока давности) само по себе не исключает потенциальную опасность лица, в отношении которого уголовное преследование не было доведено до вынесения судом приговора. Вопрос, может ли такое лицо представлять опасность для жизни, здоровья и нравственности несовершеннолетних, остается непроясненным, что не исключает возможность ограничения права этого лица на доступ к трудовой деятельности, связанной с непосредственными регулярными контактами с несовершеннолетними, даже при отсутствии вступившего в законную силу приговора.
Пункт 13 ч. 1 ст. 83 в системном единстве со ст. ст. 331 и 351.1 ТК РФ предполагает безусловное увольнение любого привлекавшегося к уголовной ответственности за совершение любого из указанных в этих законоположениях преступлений лица, в том числе заключившего трудовой договор до вступления в силу Закона N 387-ФЗ, независимо от каких бы то ни было обстоятельств (кроме прекращения дела по реабилитирующим основаниям).
Между тем лица, судимость которых снята или погашена либо уголовное преследование в отношении которых прекращено по нереабилитирующим основаниям задолго до вступления в силу Закона N 387-ФЗ и которые зарекомендовали себя как добросовестные работники, с точки зрения действовавшего тогда законодательства не могли рассматриваться как подлежащие увольнению по основанию, введенному Законом N 387-ФЗ. А теперь даже в случае, если поведение лиц, которые продолжительное время успешно осуществляли педагогическую и иную профессиональную деятельность в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, не дает оснований полагать, что они чем-либо опасны для жизни, здоровья и нравственности несовершеннолетних, такие лица в силу п. 13 ч. 1 ст. 83, ст. ст. 331 и 351.1 ТК РФ подлежат увольнению, причем без предоставления каких-либо гарантий.
При рассмотрении исков работников о восстановлении на работе суд вправе проверить лишь соблюдение процедуры увольнения. При этом формальное подтверждение одного только факта привлечения уволенного работника к уголовной ответственности за совершение любого из перечисленных в ст. ст. 331 и 351.1 ТК РФ преступлений, несмотря на то что его судимость к моменту увольнения снята или погашена, является достаточным для отказа в удовлетворении исковых требований (что подтверждается судебными решениями, принятыми в отношении граждан — заявителей по настоящему делу).
В результате работники, уволенные по основанию, предусмотренному п. 13 ч. 1 ст. 83 ТК РФ, не получают реальную судебную защиту, которая должна гарантировать эффективное восстановление в правах в соответствии с законодательно закрепленными критериями.
Общее и безусловное ограничение права на занятие педагогической или иной профессиональной деятельностью в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних для лиц, в отношении которых осуществляется уголовное преследование, не согласуется со ст. 49 Конституции РФ, в соответствии с которой каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда, а также не отвечает общеправовым принципам справедливости, равенства и соразмерности ограничений прав и свобод.
Стремление федерального законодателя оградить несовершеннолетних от риска подвергнуться преступным посягательствам или психологическому давлению со стороны лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, если применяемая к этому лицу мера пресечения не исключает продолжения трудовой деятельности, само по себе согласуется с конституционно признаваемыми целями возможных ограничений прав и свобод человека и гражданина. Вместе с тем, учитывая, что в уголовно-процессуальном законодательстве есть иные механизмы (например, временное отстранение от должности), применение которых позволило бы обезопасить несовершеннолетних от возможного преступного посягательства без принятия решений, влекущих прекращение трудовых отношений до вступления в законную силу приговора, предписания п. 13 ч. 1 ст. 83, ст. ст. 331 и 351.1 ТК РФ ведут к несоразмерному ограничению прав, гарантируемых Конституцией РФ, поскольку в данном случае прекращение трудовых отношений рассматривается как безусловное последствие начала уголовного преследования.
Значит, взаимосвязанные положения п. 13 ч. 1 ст. 83, ст. ст. 331 и 351.1 ТК РФ в той мере, в какой они допускают наступление предусмотренных ими неблагоприятных последствий в связи с совершением лицом деяния без учета его законодательной оценки в новом уголовном законе, устраняющем уголовную ответственность, не соответствуют Конституции РФ.
Решение суда
Конституционный Суд, исследовав материалы дела, признал положения п. 13 ч. 1 ст. 83, ст. ст. 331 и 351.1 ТК РФ не противоречащими Конституции РФ в той мере, в какой данные законоположения означают, что к занятию педагогической деятельностью, а также иной профессиональной деятельностью в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних не допускаются (а работавшие на момент вступления в силу Закона N 387-ФЗ подлежат увольнению):
— лица, имеющие судимость за совершение указанных в абз. 3 ч. 2 ст. 331 и ст. 351.1 ТК РФ преступлений;
— лица, имевшие судимость за совершение тяжких и особо тяжких из числа указанных в данных законоположениях преступлений, а также преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности;
— лица, имевшие судимость за совершение иных указанных в данных законоположениях преступлений, а также лица, уголовное преследование в отношении которых по обвинению в совершении указанных в данных законоположениях преступлений прекращено по нереабилитирующим основаниям, —
постольку, поскольку на основе оценки опасности таких лиц для жизни, здоровья и нравственности несовершеннолетних обеспечивается соразмерность введенного ограничения целям государственной защиты прав несовершеннолетних.
Однако КС РФ признал положения п. 13 ч. 1 ст. 83, ст. ст. 331 и 351.1 ТК РФ не соответствующими Конституции РФ в той мере, в какой данные нормы вводят безусловный и бессрочный запрет на занятие педагогической деятельностью, а также иной профессиональной деятельностью в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних и предполагают безусловное увольнение лиц, имевших судимость (а равно лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по нереабилитирующим основаниям), не предусматривая при этом необходимость учета вида и степени тяжести совершенного преступления, срока, прошедшего с момента его совершения, формы вины, а также иных факторов, позволяющих определить, представляет ли конкретное лицо опасность для жизни, здоровья и нравственности несовершеннолетних, чем несоразмерно ограничивают право таких лиц на свободное распоряжение своими способностями к труду и нарушают баланс конституционно значимых ценностей.
Кроме этого, п. 13 ч. 1 ст. 83, ст. ст. 331 и 351.1 ТК РФ не соответствуют Конституции РФ в той мере, в какой данные нормы:
— предусматривают обязательное и безусловное увольнение работника, осуществляющего деятельность в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, если это лицо подвергается уголовному преследованию за указанные в ст. ст. 331 и 351.1 ТК РФ преступления, — до разрешения уголовного дела по существу или до завершения производства по уголовному делу;
— допускают наступление предусмотренных ими неблагоприятных последствий в связи с совершением лицом деяния, которое на момент решения вопроса о приеме на работу или об увольнении не признается преступлением.
Поэтому суд обязал федерального законодателя внести в ТК РФ изменения применительно к ограничениям на занятие педагогической деятельностью, а также иной профессиональной деятельностью в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних. А пока это не будет сделано, к деятельности в данной сфере не допускаются (а работающие — подлежат увольнению) лица, имеющие судимость за совершение указанных в абз. 3 ч. 2 ст. 331 и ст. 351.1 ТК РФ преступлений, лица, имевшие судимость за совершение тяжких и особо тяжких из числа указанных в данных законоположениях преступлений, а также преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности.
Кроме этого, КС РФ рекомендовал до внесения изменений в ТК РФ временное отстранение таких лиц от работы осуществлять в порядке, установленном ст. 76 ТК РФ (при наличии оснований полагать, что они представляют потенциальную опасность для жизни, здоровья и нравственности несовершеннолетних).
Источник : hr-portal.ru
